— Ладно, болей, — уже спокойнее заговорил Есин. — Звони, если что. И держи меня в курсе. Ты где?
— Спасибо. Буду звонить, — будто не расслышав последнего вопроса, пообещал Иванов.
— Саня, может, расскажешь, что произошло? Где ты? — поздно «встревожился» шеф.
— Потом. Я еще позвоню…
Не простившись, Иванов повесил трубку.
Не зная, что предпринять, Иванов метался по квартире, как загнанный зверь в клетке. «Сволочь! Тварь продажная!» — ругал он Есина. Как теперь поступить, что предпринять, чтобы не совершить ошибки? «Братва» — милиция — сейчас для Иванова не представляли большой разницы, попади он к ним в руки. Самому уже не выпутаться. Значит, настала пора звонить Быстрову. Иванов снова направился к телефону. Набрав номер, он услышал знакомое «Да?»…
«Как хрупка человеческая жизнь! — думал Иванов, лежа на диване и разглядывая лезвие своего ножа. — Как тонка грань между жизнью и смертью! Не толще этого лезвия. Почему люди не дорожат жизнью других? Почему они бывают так беспощадны и безжалостны друг к другу? Где любовь, где справедливость? Где Бог? Почему он допускает такое?» Иванов до сих пор до конца не понимал, как он смог в одной драке убить трех человек? Что-то или кто-то попытался удержать его от этого последнего шага на краю пропасти. Но всё-таки ему пришлось шагнуть в пропасть! Этот кто-то внутри Иванова, в его голове, теперь твердит постоянно одно и то же: грех… смертный грех!.. А может, правы те, кто верит, что есть что-то там, во Вселенной? Верит в другую бестелесную жизнь. Ведь приходило же к Иванову видение женщины в белом, когда он, после артобстрела трое суток находился на грани жизни и смерти. Та женщина сказала, что он будет жить. И он выкарабкался.
Иванов стал думать о друзьях, растерянных по жизни: Санёк Сучков разбился в Германии через год после выпуска из училища, Толик Морев погиб в Афгане, Вадим Фархеев ушёл из армии и летает где-то на Севере, Михаил Ковалёв служит в Ростове вместе с Ириной и Тамарой, Виктор Гутов уехал с Оксаной в Белоруссию. И Андрей Ващенка после увольнения из армии тоже уехал к родителям в Минск. Работает там на стройке. На гражданке как-то не обзавелся Иванов настоящими друзьями, так — одни товарищи да знакомые. Тем более шеф — тот, если не предаст из-за трусости, так продаст за деньги. А Юля? Юля — женщина необыкновенная. Но Юля всё-таки — женщина. А сейчас Иванову был нужен друг — мужчина, такой, как Виктор Гутов или Андрей Ващенка. Значит, правильно, что позвонил Виктору Быстрову. Тот выручит. Хотя у него в Москве куча неотложных дел. Надо скорее набираться сил самому.
Иванов поднялся и посмотрел на часы. Настало время звонить Ларисе. Быстров уже должен подключить «прослушку». Он вышел на кухню, плотно прикрыл за собой дверь и набрал прямой служебный номер. На том конце провода трубку не брали, казалось, целую вечность. Наконец, Иванов услышал интонации знакомого голоса:
— Да? Слушаю.
Это была она. Иванов молчал.
— Алло. Я слушаю! — прозвучало более настойчиво.
Иванов произнес в трубку тихо:
— Привет. Узнала?
— Кто это? — недовольно отозвалась трубка.
— Иванов.
— Саша?! — в голосе женщины послышалось изумление. — Ты жив?
— А ты меня уже похоронила? — мрачно пошутил Иванов.
— Саша, это не я…
— Не ты? Лариса, ты ведь меня бросила на вечеринке. А меня чуть не убили. Почему не ты?
— Саша, приехал Андрей и устроил мне сцену ревности. Весь вечер прахом пошёл, встреча сорвалась. Я увела Андрея, не хотела, чтобы он встречался с тобой. А получилось хуже. Извини…
— Может, это его парни постарались?
— Скорее — нет. Я бы уже знала.
— Ладно. Надо сегодня увидеться.
— Где?
— Если у тебя?
— Приезжай вечером. Часов в девять, — после недолгого молчания, ответил голос из трубки. — Только…
— Что?
— Не сильно распространяйся о нашей встрече. Особенно Есину. Ты ему звонил?
— Звонил по поводу себя.
— Не звони больше.
— Спасибо за совет. До встречи!
Теперь Иванов знал, что делать, поэтому почувствовал себя увереннее.
Не принимая возражений жены, Иванов вызвал такси и поехал домой. Нужно было проверить свою квартиру. Подъехав к дому и не заметив ничего подозрительного, он, попросив водителя обождать, вышел из машины, огляделся и вошёл в подъезд. На лифте Иванов поднялся на восьмой этаж. Пистолет он держал наготове. В боковом кармане куртки лежала граната. Интуиция не предупреждала об опасности, но напряжение от постоянного её ожидания не оставляло ни на минуту. На восьмом этаже его никто не встречал. Металлическая дверь в квартиру была закрыта на два замка, как всегда закрывал Иванов. Войдя в квартиру, он, осмотревшись, занялся сортировкой вещей и документов, которые могли понадобиться. Всё лежало на своих местах. Похоже, что «незваные гости» в отсутствие хозяев не приходили.
Переодевшись в чистую рубашку, брюки и джемпер, Иванов стал упаковывать свои вещи: костюм- тройка, пара рубашек с галстуком, спортивный костюм с кроссовками, пара трусов и маек, носки и предметы личной гигиены — этим, пожалуй, можно обойтись в первое время. Взял кое-что из вещей Наташки и Лены. То, что сюда ещё долго возвращаться нельзя, Иванов понимал. Он решил перед уходом проверить содержимое бумажника, который служил ему запасником для «заначки» и всегда хранился дома в потайном месте. В бумажнике оказалось несколько мелких купюр американских долларов. Их Иванов аккуратно сложил в одну стопочку. Крупные российские бумажки — в другую, а оставшуюся мелочь просто сунул в карман. Потом, пересчитав российские рубли, Иванов разложил их отдельно в два кармашка поровну. Теперь нужно ещё снять деньги с банковского счета, где у Иванова хранилась офицерская пенсия и небольшая сумма на «черный день».
Кинув с порога на квартиру прощальный взгляд, Иванов закрыл дверь и вышел в подъезд. Не хотелось бы ему сейчас встретить кого-то. Руки занимали сумки. Но обошлось…
За окнами сгустились сумерки. Не дождавшись с работы Юлю и оставив не желающую ужинать капризничавшую Наташку на попечение жены, Иванов спустился к машине. Запустив двигатель и прогрев салон, он плавно тронул автомобиль с места. К дому Ларисы Иванов подъехал задолго до назначенного времени и остановился на углу так, чтобы иметь возможность просматривать всю улицу.
Так, глядя на окна и дверь в подъезд, он простоял около двух часов, время от времени запуская двигатель для обогрева. Никто из знакомых из подъезда не выходил и не входил в него. Никаких вызывающих сомнение машин Иванов не заметил. Примерно минут за сорок до встречи у дома остановился, светя фарами, большой тёмный «Мерседес», из него появилась в расстёгнутой длинной шубе Лариса и зашла в подъезд. «Мерседес», осветив машину Иванова, покатил дальше, в конце улицы показав поворот и мигнув стоп-сигналами. Иванов посмотрел вверх: в знакомых окнах зажёгся свет. Посмотрев по сторонам, Иванов на всякий случай проверил в кармане пистолет и гранату.
За десять минут до назначенного времени он достал мобильный телефон и, набрав номер, попросил Ларису выйти на улицу.
Ровно в 21.00 массивная дверь подъезда открылась, и из неё вышла Лариса в короткой норковой шубке. Иванов, ещё раз осмотревшись, запустил двигатель и, включив ближний свет, медленно подкатил к ожидающей его женщине.
— Садись! — бросил он ей через опущенное пассажирское стекло.
— Ну, здравствуй, Саша! — красавица разместилась в кабине рядом с водителем. — Ко мне зайти не хочешь?
