своей последней фразе.
— Извини, — проронил он тихо. Юля направилась к подъезду. Иванов, постояв, бросился нагонять её по утоптанному снегу.
— Юля, погоди!
Она остановилась. Он подошёл и начал неуверенно:
— Я всё хочу спросить, как там… ну, с ребёнком?
— Я же сказала, это тебя совсем не касается, — напомнила Юля и первой вошла в подъезд.
Через десять минут Иванов, Лена, Наташка и Юля сидели на кухне. Иванов ужинал. Зевающая Наташка облюбовала себе место на коленях у Юли и, несмотря ни на какие уговоры матери, ни за что не хотела оттуда слезать.
— Мы с ней подруги, — защищала Юля свою подопечную. — Пусть сидит. Правда, Наташа, мы с тобой подруги?
— Плавда, — соглашалась довольная Наталья, пытаясь достать вилкой кусок мяса из папиной тарелки. — А ты мне куклу подалишь?
— Какую? — с улыбкой недоумевала Юля.
— Наташа, как тебе не стыдно попрошайничать! — попыталась воспитывать дочку мать. Но та сделала вид, что очень занята доставанием мяса и не слышит.
— С белыми волосами, там у тебя в комнате, — продолжила Наташка, как ни в чём не бывало, поддев непослушный папин кусок вилкой. Но не успела донести его до рта. Упрямый кусок сорвался и упал между двух тарелок на стол. Не долго думая, Наташка достала его рукой и весь запихала в рот. Лена, глядя на это, только покачала головой:
— Ну, давай я тебе в отдельную тарелку положу, поросёнок. Я же тебя спрашивала, есть хочешь?
— Не хочу! — попыталась выговорить Наташка, но из набитого рта раздалось только мычание. Поэтому она продублировала свой протест головой.
— Конечно, я подарю куклу, которая тебе понравилась. Как же не подарить её такой послушной девочке? — сказала Юля с улыбкой, гладя дочь Иванова по голове. Наташка, с благодарностью взглянула снизу вверх на добрую хозяйку и начала усиленно жевать.
После ужина все, кроме Наташки, пошли в зал смотреть телевизор. А ребёнок направился в ванную готовиться ко сну. После проведенной мамой процедуры умывания и раздевания Наталья самостоятельно отправилась в спальню.
— Хорошая у вас дочь, — вздохнула Юля, задержав взгляд на Иванове. Он с нехорошим предчувствием заметил, что Лена следит за его ответной реакцией. «Вот женская интуиция!» — усмехнулся Иванов про себя и спокойно произнёс:
— Умница, вся — в маму.
Иванов чувствовал, как силы возвращаются с каждым днём. Даже грудь уже почти не болела. А после сытного и вкусного ужина он почувствовал себя ещё лучше. О чём и сказал жене.
Когда они легли спать, Лена повернулась лицом к Иванову и положила голову ему на грудь.
— Саша, — тихо позвала она.
— Что? — так же тихо отозвался он.
— Поговори со мной.
— О чём?
— О чём-нибудь.
— Ты спрашивай, я отвечу.
— Ты меня любишь?
— Люблю.
Лена помолчала и задала другой вопрос:
— Саша, вот у тебя была первая семья, где-то растёт твой сын. Ты мне никогда не рассказывал о них. Скажи, а тебе не хотелось бы сейчас увидеть сына, поговорить с ним?
— Нет, — после недолгих раздумий сказал Иванов и открыл глаза.
— Почему?
— У меня есть ты и Наташка.
— И ты никогда не думаешь о сыне?
— Думаю, когда алименты высылаю, — признался Иванов. — А так… это очень болезненная рана в сердце. Если её всё время тревожить, то кроме невыносимой боли ничего не получишь. Мне проще не думать о прошлом. Вернее, делать вид, что ничего не было. Если меня вычеркнули из своей жизни, зачем мне пытаться что-то исправить? У меня есть ты и Наташка. Это — моя настоящая жизнь. И вы — моя единственная семья.
— Я люблю тебя, Саша! — Лена прижалась к нему всем телом.
— И я тебя люблю…
Быстров приехал, когда Юля была на работе.
Обдумывая и анализируя всё произошедшее за последние несколько дней, к единому решению они пришли не сразу.
Чтобы ускорить события, ближе к обеду Иванов позвонил Ларисе на работу.
— У меня есть новости для тебя! — произнесла телефонная трубка знакомым голосом. — Сегодня в семь часов вечера жду у себя дома. Не вздумай опоздать. И Есину ничего не говори. Я рискую.
— Буду во время, — заверил Иванов. — До вечера…
— Действуем, как договорились, — произнёс Быстров, когда Иванов положил трубку. — За Ларисой налажено круглосуточное наблюдение. Чувствую, сегодня мы узнаем, где Батурин. И как бы мне с твоей квартирной хозяйкой побеседовать?
— Юля приходит с работы поздно, — Иванову показалось странным повышенное внимание Быстрова к Красовской. — О чём беседовать хочешь?
— О жизни… Значит, в следующий раз, — протянул Быстров.
Вечером, оставив на Юлиной квартире жену с ребёнком, Иванов поехал к дому Ларисы на такси. Быстров ушёл чуть раньше.
Лариса открыла ему в коротком халате, изумительно соблазняюще сидящем на её шикарной фигуре.
— Ну что, родной, — произнесла белокурая женщина, усадив Иванова на диван, сама устроилась в кресле напротив, — «влип» ты по-крупному. Хасан этот — бригадир одного из «авторитетов». Тебе о чём- нибудь говорит такое погоняло — «Бугор»? — Лариса произнесла известную в городе кличку криминального воротилы.
— Понятно, — качнул головой Иванов.
— Порезал ты троих бойцов Хасана. Среди них — его младший брат. Тебя ищут и «братки». Менты уже имеют ориентировку. Хасан пообещал штуку баксов тому, кто укажет, где ты находишься. Хочет тебя сам «замочить». Менты эту информацию знают и тоже стараются. Если найдут — сдадут Хасану.
— Где можно найти этого Хасана?
— Тебе зачем? Хочешь его убрать? — Лариса жёстко смотрела на Иванова. — Не вздумай потревожить «осиное гнездо»! Ты и так уже наделал дел.
— Просто для информации, — Иванов открыто посмотрел в глаза женщине. — Про врага лучше знать всё.
— Хасан посещает пару ресторанов в центре, — размышляя, медленно произнесла Лариса, глядя на Иванова. — Можно там. Но лучше — в его офисе. За ним числится фирма по ремонту автомобилей и продаже запчастей. Он почти каждый вечер с двадцати до двадцати одного часа «снимает» там «бабки» и подсчитывает прибыли своей «бригады» за день. В это время обычно с ним два-три охранника и водитель.
Лариса назвала фирму и адрес офиса. Иванов ничего не записывал, полагаясь на свою память.
— Спасибо, — поблагодарил он женщину. — А как насчёт Батурина? Мне с ним необходимо посоветоваться.
— Бежать тебе надо из города, Саша, — вдруг тихо произнесла Лариса, не ответив на вопрос, и
