И все же он удержался. Повисев несколько секунд, Мишель попробовал подтянуться. Вот подбородок мальчика оказался над деревянным настилом — критический момент! Он поднатужился, забросил на балкончик один локоть, потом второй… Все, готово! Теперь он, словно на брусьях на уроках физкультуры, вышел в упор. Осталось только раскачаться и закинуть на балкончик ноги.
Больное запястье выдержало нагрузку, зато руку украшала теперь длинная царапина — заноза!
'Ну вот! Придется опять идти к коку Оливу… Хорошо хоть одна рука осталась здоровой; одна на четыре конечности — не так уж плохо'.
Такими мыслями Мишель старался подбодрить себя, но, конечно, он не мог не сознавать, насколько опасно его положение. Его сейчас видно было отовсюду, а он на чердачную дверь даже взглянуть боялся. Что, если, совершив свой акробатический полет, он наткнется на запертый засов?
Спускаться будет еще сложнее, чем подниматься!
Мишель встал, стараясь не смотреть вниз. Он так устал — не хватало только, чтобы голова закружилась.
Глянув наконец на изъеденную непогодой тонкую дверь, мальчик с облегчением улыбнулся. Запор оказался очень простым: вырезанная из дерева щеколда была обвязана кожаным ремнем, просунутым сквозь отверстие. Кожа иссохлась и местами порвалась. Только бы совсем не лопнула!
Мишель осторожно потянул щеколду; раздался негромкий треск. Запор с той стороны двери тоже поворачивался. Мальчик толкнул дверь. Она приоткрылась, но тут же застряла, осев на пол.
Мишель беззвучно приподнял ее, отодвинул еще чуть-чуть и скользнул внутрь.
Но проходить дальше пока не стал. Уж очень старыми выглядели покрытые пылью половицы…
Осторожность прежде всего! А вдруг они заскрипят под ногами?
Мальчик осмотрел помещение. В нос ему ударил теплый приторный запах.
В углу лежала охапка старой соломы; к печной трубе был прислонен дырявый мешок с фасолью.
С балки сорвались две летучие мыши, и Мишель нагнулся, чтобы они его не зацепили.
К счастью, крыша тоже оказалась очень старой. Сквозь дыры, образованные сдвинувшимися и разбитыми черепицами, на чердак лился солнечный свет.
Очень взволнованный, Мишель осторожно прикрыл за собой дверь.
— Ну что же! — тихо проговорил он, стараясь приободриться. — Теперь держитесь, господа пираты!
13
Вглядевшись, он заметил на полу ровные ряды гвоздей с широкими шляпками — они были глубоко вбиты в мягкое дерево половиц.
'Теперь я знаю, как расположены балки… На них и надо наступать, тогда не заскрипит'.
Придерживаясь за стропила, он пошел вперед, стараясь отыскать люк или дверь, которая вела бы внутрь дома.
Глаза его наконец привыкли к полумраку, и мальчик, убедился, что, если не считать охапки со-' ломы да мешка фасоли, чердак почти пуст. За балку было засунуто старое, изъеденное ржавчиной лезвие косы.
Вскоре, к своей великой радости, мальчик обнаружил в полу люк, достаточно широкий, чтобы в него прошел человек. Крышку люка придерживали с одной стороны две кожаные петли.
Подойдя поближе, Мишель услышал голоса.
'Почему же я до сих пор ничего не слышал?' — удивился он.
Видимо, люк выходил прямо в комнату, где находились пираты… или пленники.
Мальчик прислушался. Ему показалось, что говорят по-испански, но ни единого слова разобрать не удалось.
Мишель довольно долго выжидал — ведь если ты подвергаешь себя такому риску, не так уж просто сразу решиться на действия, которые в одну минуту могут свести на нет все твои усилия.
Разглядывая люк, Мишель понял, почему услышал голоса только теперь. Потолок комнаты под ним покрывал слой штукатурки, глушившей шум. И только в этом месте мальчика отделяли от обитателей дома лишь тонкие доски.
'Надеюсь, никому из этих господ не придет в голову шальная мысль подняться на чердак!' — подумал он.
Внизу кто-то прошелся, отодвинул стул, потом наступила тишина.
Осторожно, без единого шороха Мишель опустился на колени возле люка.
'Хорошо, что ременные петли не скрипят!'
Он ухватил крышку за поперечину, которая держала доски, и медленно приподнял. Люк бесшумно открылся.
Заглянув в щель, Мишель увидел лестницу.
В нос ему ударила горячая волна аппетитных запахов.
'Ага, значит, обед готовят на втором этаже, прямо подо мной'.
Этот факт был очень важен: теперь сомневаться не приходилось — по крайней мере часть пиратской шайки находилась на ферме. А… пленники?
Больше ему ничего не удалось разглядеть из-за толстенной балки, заслонявшей обзор.
'Значит, и те, кто внизу, не видят люк. Вот удача!' — обрадовался мальчик.
Послышалось звяканье кухонной утвари, зашипело кипящее масло.
'Однако не слишком-то я продвинулся, — подумал Мишель. — Отсюда почти ничего не видно. И по лестнице спуститься я тоже не могу…'
Он приоткрыл люк пошире, собираясь просунуть туда голову и посмотреть, что происходит в глубине комнаты.
Мальчик уже наклонился, как вдруг, вздрогнув всем телом, выпустил из рук крышку; она с громким стуком захлопнулась. Мишель вскочил на ноги — так резко, что ударился спиной о балку и минуту или две не мог вздохнуть.
Чердачная дверь распахнулась, и в помещение один за другим ввалились двое мужчин.
Мишель, едва оправившись от удара, поднялся и отпрыгнул в сторону, надеясь обогнуть противников и выскочить за дверь — пусть даже ему придется прыгать с высоты.
К несчастью, чердак оказался недостаточно просторным для такого маневра.
В отчаянном рывке ему удалось обойти одного из врагов, но Мишель тут же наткнулся прямо на мешок с фасолью. Мальчик покачнулся… На ногах он устоял, но две огромные ручищи уже схватили его за локти.
Подскочил второй пират — Мишель брыкнул его несколько раз, но что толку? Теперь мальчика держали крепко.
Обрушившиеся на него оплеухи сопровождала брань, но Мишель почти ничего не чувствовал — так он злился на самого себя и на своих противников.
Те открыли люк, подтащили к нему Мишеля и столкнули вниз по лестнице.
Оказавшись в комнате, мальчик удивился, как здесь темно. Закрытые ставни почти не пропускали солнечный свет.
В комнате мальчика ждал неприятный сюрприз. Если не считать тех двоих, что перекладывали буры из ящиков в мешки, и часового, все пираты были налицо. В комнате сидело пять человек.
Правда, белокурого летчика Мишель не обнаружил.
Мальчика продолжали крепко держать за руки.
Послышались насмешки, ироничные возгласы, но мальчик не понимал ни слова.
Он был взволнован, но старался держаться спокойно и с достоинством.
