— Здесь кто-то живет в любом случае…
— Что будем делать?
— Все просто. Посмотрим, есть ли кто-нибудь дома, — предложил Шенг.
Прежде чем кто-то его остановил, он позвонил в звонок.
— Бесполезно, — саркастически заметил Харви, указывая на закрытую дверь. — Пусто.
— Откуда ты знаешь?
— Профессор умер в Риме, — ответил мальчик. — Как думаешь, может ли он открыть нам дверь?
— Кто там? — спросил в этот момент нежный женский голос, и дверь приоткрылась.
Чей-то глаз изучал ребят из-за двери, через цепочку.
— Здравствуйте! — поприветствовал Шенг, отодвигая Харви.
— Извините, что отвлекаем вас, госпожа. Мы ищем профессора ван дер Бергера.
— Подождите! — воскликнула женщина из-за двери. — Можно узнать зачем?
— Я… я его племянник! — выпалил Шенг, вспомнив идею, которую он уже использовал в Риме.
Женщина подозрительно посмотрела на него через цепочку, затем сказала:
— Я не думаю, — и захлопнула дверь.
— Эй! — воскликнул китаец, который едва успел отдернуть нос.
Мистраль положила ему руку на плечо:
— «Я его племянник»… Отличная находка!
— Может быть, это его жена, — предположил Харви.
— Его жена? — удивленно воскликнул Шенг.
Внутри квартиры зазвенела дверная цепочка, было слышно, как она скользит по дереву. Потом поворот ключа в замке, Еще секунда — и дверь открылась. Перед ребятами стояла пожилая госпожа в черепашьих очках и в халате сливочного цвета. Она оперлась о дверь и смотрела на четверых друзей скептически и в то же время с интересом.
— В любом случае, поскольку у меня сейчас полно свободного времени, будет лучше, если вы расскажете, зачем вы сюда пришли. — Она отодвинулась от двери и жестом пригласила ребят в квартиру. — Если хотите, могу вам предложить чаю. В наши дни еще пьют чай?
— С удовольствием, госпожа, — поблагодарила Мистраль, делая всем остальным знак быть такими же вежливыми.
Внутри квартира была похожа на гротескный магазин. Каждый квадратный сантиметр стен был украшен черно-белыми фотографиями или заключенными в рамки вырезками из газет. Рамки были серебристыми, золотистыми, из темного и из светлого дерева. Стеклянные, костяные и коралловые рамки. Рамки с этническими мотивами и рамки с искусственной травой.
Хозяйка провела ребят в гостиную с огромными окнами, которые выходили на улицу — в них были видны другие небоскребы. Великолепный вид, такой, что дух захватывало.
А вот интерьер комнаты, видимо, видели лучшие времена: на диван персикового цвета была наброшена полосатая шкура зебры с вылезшими волосками, рядом с диваном стояли два кресла с вытершейся обивкой и покосившимися ножками. Хрустальные лампы, скривившиеся от собственного веса, отбрасывали смутные отблески на предметы.
— Садитесь, — пригласила женщина.
На низеньком восьмиугольном столике стояла статуя кота.
Ребята сели вокруг стола, а хозяйка пошла в кухню, шаркая ногами.
— Значит, ты племянник Альфреда? — сказала она Шенгу, включая плиту. — А остальные кто?
— Извините, я вам соврал. Это была шутка, — сразу же уточнил Шенг, пытаясь исправиться. — Я сказал вам первое, что мне пришло в голову.
— Интересно, — ответила женщина из кухни, возясь с чашками.
— Вам помочь? — предложила Мистраль, вставая с кресла и направляясь к двери.
— Нет, спасибо. А хотя помоги. Принеси мне поднос, который стоит на столе в гостиной.
Мистраль посмотрела на столик:
— Поднос?
— Передвинь Пако.
Шенг протянул руку, чтобы потрогать статую кота в центре стола. Он неожиданно заметил, что это настоящее животное.
— Черт! — воскликнул он, когда его рука погрузилась в пушистую шерсть.
Кот не передвинулся ни на сантиметр.
Ребята аккуратно подняли Пако и положили его в кресло, где он расположился, не издав ни единого звука. Электра взяла поднос, на котором он спал, и передала его Мистраль, которая, в свою очередь, отнесла его на кухню.
— Очень интересно, я говорю, — продолжила старая дама, выставляя на поднос пять чайных чашек из разных сервизов и без блюдец, — что первое, что тебе пришло в голову, — это представиться племянником человека, которого я не видела уже восемь лет.
— Восемь лет?
— Если я правильно посчитала… да, — подтвердила хозяйка дома. — Сколько ты мне дашь лет, мальчик?
Шенг фыркнул, но она не заметила.
— Пожалуйста, не заставляйте меня отвечать! Я совсем не понимаю, кому сколько лет!
— А вы? — настаивала дама.
— Пятьдесят? — предположила Электра.
Харви опустил голову.
Из кухни раздался взрыв смеха.
— Девочка, это уж слишком. Спасибо тебе, конечно, но мне восемьдесят два.
— Хао! — воскликнул Шенг.
— Потрясающе, — улыбнулась Мистраль. — По вам не скажешь.
— Готов поспорить, на всех этих фотографиях вы, — добавил Шенг, рассматривая стены.
Женщина тут же вышла из кухни, чтобы посмотреть, на какие фотографии указывают ребята.
— Да. Много-много лет назад, — удовлетворенно кивнула она. — Когда быть молодой и быть актрисой еще что-то значило.
— Вы были актрисой? — удивленно спросил Шенг.
— Строго говоря, я еще ею являюсь, — ответила дама, приподняв очки на лоб, чтобы лучше его разглядеть.
— Извините, я хотел сказать…
— Не извиняйся. Бывают разные ситуации. Я ни на кого не обижаюсь.
Электра и Харви с любопытством рассматривали фотографии. На нескольких фото Харви увидел вывески известных нью-йоркских театров.
— Вы актриса кино или типа «быть или не быть, вот в чем вопрос»? — с восхищением спросил Шенг.
— Еще лучше, чем «быть или не быть», — пошутила госпожа. — Я играла в греческих трагедиях.
— Вот это да! — воскликнул Шенг.
— А как вас зовут? — спросила Электра, взгляд которой скользил по старым фотографиям — длинные черные платья, шляпы с перьями страусов, автомобили кремового цвета с круглыми фарами.
— Я Агата.
— Очень приятно, госпожа Агата. Я Электра.
— Мистраль.
— Харви.
— Очень приятно, госпожа Агата ван дер Бергер. Я Шенг.
Чайник на огне издал долгий свист.
Агата снова разразилась смехом и покачала головой:
— Мальчик, тебе лучше и правда ничего не говорить. Что это ты вообразил? Я не его жена.
Чай был подан. Горячий, кипящий. Агата села на диван между Электрой и Харви и начала
