Когда Владимир Ашкенази вышел из метро, он изобразил на лице искусственную улыбку. Он всегда любил этот район Манхэттена с его низинами, кленами и теплыми улицами. Владимир закашлялся, закутался в пальто и подумал о годах, которые прошли. Прошли в сохранении секрета, который даже ему не был известен до конца. Секрет столетия. Древний договор, подписанный между людьми и природой. Договор, связанный с Землей и ее стихиями, написанный траекториями движения звезд и волчков. Договор о молчании и о сокрытии тайн.
— Скрывать означает открывать, — прошептал антиквар, который прожил два века, цитируя известную фразу. — А открывать означает покрывать новым покрывалом. Это как змея, которая кусает себя за хвост.
Дойдя до угла с Грув-Корт, Владимир сделал небольшой шаг назад. У входа в дом Харви и Электра обнимались, прижавшись друг к другу.
«Этого мы не предусмотрели, — подумал антиквар. — Даже Ирэн». Но в каком-то смысле ему это даже понравилось. В сердце трагедии расцветает юношеская любовь. Одна из тех великолепных и бесполезных любовей, которые запоминаются на всю жизнь.
Но что ему сейчас делать?
Он растерянно осмотрелся. Манхэттен был темный и мрачный. Индеец в форме почтальона пересекал улицу со своей почтовой сумкой. Улица была мрачной. Никакого предчувствия весны.
По телу антиквара пробежала дрожь. Он решил не мешкать и завернул за угол.
— Господин Владимир! — поприветствовали его ребята, когда заметили. — Что вы здесь делаете?
Хотя Электра и Харви были немного смущены, они сосредоточились и рассказали антиквару о том, что нашли третью открытку.
— Роберт Пири? — спросил он, когда они назвали имя адресата. — Исследователь?
— Вы его знаете?
— Это человек, который открыл Гренландию и… он подарил Музею естественной истории в Нью-Йорке один из самых больших метеоритов в мире.
— Тогда Мистраль, наверное, была права! — воскликнула Электра, услышав, что говорят о метеоритах. — Каменная Звезда…
Владимир скорчил гримасу:
— Наверное, ваши исследования еще должны продолжаться.
— У вас есть предположения? — спросил его Харви, обняв Электру за талию.
— В сущности нет. Я пришел, чтобы предупредить вас.
— Предупредить нас?
Владимир осмотрелся, потом указал на калитку:
— Можно?
— Только до входа, — ответил Харви. — Мои родители дома.
— Это лучше, чем в темноте.
Трое зашли в сад, где даже воздух казался теплее, а земля мягче. Они вошли в холл дома Харви и остановились около лестницы.
— Его зовут Эгон Нос, — провозгласил антиквар. — Проблема в нем. Он владелец «Люцифера». Преступник. Он уже много лет владеет ночными клубами в городе, и большая их часть была закрыта из-за проблем, которые вы даже не можете себе представить. Одна хуже другой. Но… — Владимир потер длинные морщинистые руки. — Он всегда выходил сухим из воды. Думаю, у него есть влиятельные друзья. Кто-то говорит, политики. Кто-то говорит, полиция. Закрывают один клуб — он открывает другой. И деньги продолжают крутиться. В сфере клубов его называют Доктор Нос, из-за его гротескного вида. И за его манеру вести дела. Я не знаю, что вы ищете, — продолжал антиквар, — но вы должны остерегаться его и его девушек. Его окружают устрашающие женщины.
Электра задрожала и прижалась к Харви.
— Теперь понятно, почему я побежал к вам? Я… попытаюсь предупредить своего друга, но пока что я прошу вас… Не знаю, что прошу. Обещайте, что будете осторожны, хорошо?
И, смутившись из-за того, что сказал уже слишком много, антиквар ушел.
— И вы будьте внимательны, — сказала ему вслед Электра.
Фонари Тридцать пятой улицы напоминали бледные световые линии, плывшие в сером тумане. В Нью-Йорке не редкость весенний туман, Но редко когда он бывает таким густым.
Гермес шел медленно, потому что у него болели ноги. Не только оттого, что он влезал в ледяную воду фонтана, но и потому, что он прошел полгорода в поисках способа расшифровать цифры на открытках. И не смог найти ни одной книги. Никакого текста, на котором они могли быть основаны. Никакого указания о том, чем могла являться Каменная Звезда. В его кармане лежал листок с двадцатью пятью напрасными попытками — зачеркнутыми.
Двадцать пять путей никуда не привели.
«Может быть, завтра получится», — сказал он себе, приближаясь к дому.
Если бы хоть одна из этих попыток была успешной, хотя бы одна, можно было бы продолжать. Иначе… Последний шанс — опять использовать волчки. Еще один бросок.
Гермес заметил, что около его дома на тротуаре кто-то стоит. Тени, которые двигались в тумане.
— В городе, выходящем на море… — пробормотал он. — Словно в Лондоне.
Хотя он никогда не был в Лондоне.
Первый человек, которого он увидел в тумане, окружавшем его дом, — девушка. Но это его не заинтересовало. В его голове не прозвенел тревожный звонок. И только увидев вторую и третью, он понял, что что-то не так.
Три девушки, Невероятно высокие, невероятно красивые. В цветных лыжных куртках, широких шарфах, закрывающих лицо, в непромокаемых солдатских ботинках и в шерстяных перчатках.
— Черт… — пробормотал Гермес обеспокоенно.
Он засунул руки в карманы. Замедлил шаг, посмотрел на номер дома, но все было верно. Трое стояли рядом с его домом.
«Что же делать? — подумал он. — Повернуться и убежать? Проигнорировать их и пройти мимо?» Может быть, они его не заметят? Может быть, они примут его за нищего.
Он опустил голову покачивая ею, и пошел прямо. Сделал пять… десять… двадцать шагов.
Он уже решил, что ему удалось, когда услышал их шаги.
Он не ждал ни секунды. Побежал. И, пока он бежал, он думал, что у него в карманах. Ничего. Что он оставил дома? Зеркало. Все остальное у ребят.
Он вытащил листок с номерами, написанными на открытках, и бросил его на землю в тумане.
Он бежал неуверенно, беспорядочно, как бегают люди, которые никогда раньше этого не делали. Но ему не пришлось долго бежать.
Сначала он почувствовал прикосновение к своей спине, потом земля внезапно ушла у него из-под ног. Он потерял равновесие и упал вперед. Больно ударился о тротуар.
Гермес два раза перевернулся. Он лежал, оглушенный, у него болели губы и щека. Он услышал приближающиеся шаги. Увидел их ботинки. Он не мог двигаться. Что-то тяжелое прижало его к земле.
Одна из девушек близко наклонилась к его лицу. У нее были длинные рыжие волосы и изумрудно- зеленые глаза. В какой-нибудь другой ситуации Гермес в нее влюбился бы.
Но сейчас это лицо вызывало у него только страх. И этот прекрасный рот словно собирался его проглотить.
— Что вам… нужно? — выдавил он из себя.
Из его рта вытекла небольшая струйка крови. Кажется, он сломал зуб.
Но ответа не было.
Шенг спал в постели. Он прекрасно знал, что это сон, но не мог проснуться. Он был испуган, потому
