— А что мешает ей встречаться с ними обоими? — Тильда пожала плечами, презрительно скривив губы. — Я тебе вот что скажу: фройляйн Риппельштайн надо бы приковать к позорному столбу на рыночной площади!
— Это только для знатных, замужних дам, вроде несчастной Марты фон Граубер, нашей потаскухе Лизхен — не возбраняется.
— А ты когда-нибудь видела ее Фридерика?
— Нет, но знаю, что она от него была без ума. Как-то они поссорились, не знаю уж из-за чего, так я тогда нашла ее лежащей без сил в своей комнате, она рыдала всю ночь. Сказала мне, что на все готова, чтобы он остался с ней.
— Не надолго же ее хватило!
— Знаешь, Тильда, мне кажется, что здесь не все так просто… — Фрида поднесла палец к губам.
— А чего сложного? Потаскуха — она потаскуха и есть.
— Посмотрим.
Фриде было уже больше сорока лет. Муж ее погиб на войне, и Ганс быстро его заменил. Кухарка не только жила в замке фон Штернов дольше всей остальной прислуги, но и обладала редким талантом, помимо кулинарного. У нее была необыкновенная память — цепкая, долгая и умение слушать. Причем не только что говорит человек, но и как он это делает. Фрида поняла, что зачастую, жесты и поза значат больше чем слова. Когда она увидела Лизхен смертельно бледной, с черными кругами вокруг глаз — она поняла, что этот Фридерик потребовал от нее чего-то сверхъестественного, может быть, даже какого-то чудовищного преступления, и Лизхен не найдет в себе сил, чтобы ему отказать.
— Господин барон! — дворецкий церемонно вошел в кабинет Рихарда. — Магистр Луи Клод Сен-Мартен ожидает вас внизу, — объявил слуга и замер в почтительном поклоне, ожидая приказаний.
Сен-Мартен?! — Рихард чуть было не поперхнулся. Один из известнейших европейских мистиков, масон Сен-Мартен в его замке! Барон фон Штерн даже встревожился, с чего вдруг европейские авантюристы устремились в его замок. Рихард задумался. Если к нему пожаловал магистр великого ордена, то, может быть, и граф Салтыков появился не случайно? Вся сложность состояла в том, что барон фон Штерн не мог даже предположить, что именно их всех привлекло.
— Так что ему передать?
— Как что?! Пригласи его войти, болван!
— Слушаюсь, ваша светлость.
Дворецкий был удивлен. Приехавший господин, судя по его виду, не был ни богат, ни очень знатен. Он прискакал один, правда, на хорошей лошади. Костюм приезжего был простым и покрыт дорожной пылью. Гость был молод. Может быть, двадцати пяти лет, а, может быть и моложе. Из-под шляпы на его плечи падали спутанные светлые волосы, а подбородок был покрыт четырехдневной щетиной. Было видно, что этот Сен-Мартен проделал длинный путь. Тем не менее, приказ, есть приказ.
— Барон просит вас войти! — церемонно объявил дворецкий, спустившись вниз. На его удивление, никто не отозвался. Опустив глаза, слуга с удивлением увидел, что гость спит, сидя на лакейском пуфике у двери. — Господин! — дворецкий подошел поближе и позвал приезжего.
— Что? — тот открыл глаза и потер лоб.
— Барон просит вас, — повторил слуга с поклоном.
— Да, хорошо… Послушай, любезный, — гость вытащил из кармана золотую монету и сунул ее в руку дворецкому. Тот не поверил своим глазам. С чего вдруг такая щедрость? Но Сен-Мартен быстро вывел дворецкого из затруднительного положения, задав вопрос. — Русский граф, Салтыков, здесь?
— Да, — тут же ответил слуга, поспешно убирая деньги. — Русский господин здесь. Он гостит у нас уже второй день.
— Где он сейчас?
— Он уехал с нашей экономкой, фройляйн Риппельштайн.
— А куда? — гость вытащил из кармана вторую монету, но не отдал ее дворецкому, а просто показал. Слуга болезненно сглотнул и. опустил глаза.
— Этого я не знаю, господин. Простите. Сен-Мартен улыбнулся и протянул дворецкому второй золотой.
— Жди меня в коридоре. Твой хозяин не откажет мне в приюте, поэтому, когда я выйду от него — ты проведешь меня в комнату русского. Я щедро вознагражу тебя.
Дворецкий изумленно уставился на Сен-Мартена и кивнул.
Они поднялись по лестнице, внезапно из-за угла навстречу гостю стремительно вышла Мари фон Штерн, щеки которой пылали, а грудь высоко вздымалась.
— Ох! — Мари, столкнувшись с гостем, потеряла равновесие, и неминуемо упала бы, но тот, к счастью, успел подхватить ее.
Создалась неловкая ситуация. Оказавшись прижатой к незнакомому мужчине, Мари покраснела и попыталась восстановить равновесие, но для этого ей пришлось взять спасителя за плечи. Баронесса подняла голову и вдруг лицо ее просияло:
— Клод?!
— Мари? — Сен-Мартен выглядел менее удивленным, чем хозяйка.
— Боже мой! Клод! — баронесса не могла поверить своим глазам.
Это же Клод Сен-Мартен! Ее первая любовь… Как он возмужал! Сероглазый, мечтательный юноша, увлекавшийся мрачными историями и легендами о странствующих рыцарях, ундинах, любви, что никогда не умирает, духах, охраняющих могилы влюбленных. Перед глазами Мари возник запущенный парк кузины ее отца, матери Сен-Мартена, Матильды Сен-Мартен, у которой они гостили в 1717 году. Ей было пятнадцать лет, как и Клоду… Он каждую ночь пробирался в ее спальню и оставлял рядом со спящей Мари огромный букет роз. Это продолжалось до тех пор, пока в розарии тети Матильды не осталось ни одного цветка. Клод… Мари вспомнила, как она заявила отцу, что не выйдет ни за кого, кроме юного Сен-Мартена. Де Грийе рассмеялся в ответ на ультиматум дочери, сказав, что ровно через год она и думать забудет о Клоде. Но сейчас! Когда Рихард стал так холоден и груб…
— Клод! Боже, как хорошо, что ты приехал! — вырвалось у баронессы. — Ты не представляешь, что тут творится.
— Пока вижу только одно — моя прекрасная Изольда, что ты стала еще прекраснее, — Клод взял баронессу за руку и нежно ее поцеловал. Это была их игра. Он называл ее прекрасной Изольдой, женой корнуэльского короля, честь которой обязан защищать.
Поэтому, несмотря на свою великую любовь, не смеет прикоснуться к ней, нарушить ее чистоту.
Она не нашла что ответить. Поцелуй Сен-Мартена тронул ее душу, измученную сомнением и одиночеством, возродив память о чистой, романтической любви, клятвах на башне полуразрушенного замка, что возвышался на берегу реки недалеко от поместья тетушки Матильды. Они приехали туда ночью на двух белых конях, поднялись по полуразрушенной лестнице, и, стоя лицом друг к другу, поклялись в вечной любви.
— Я так рада тебе…. — чуть слышно сказала она и добавила, — Тристан…
Так Мари звала своего рыцаря, которому обещала когда-то любить вечно.
Дворецкий отвел глаза и слегка кашлянул. Он не понимал, что происходит, но старику хотелось поскорее получить обещанную награду. Ведь пока госпожа и этот приезжий обнимаются друг с другом, может вернуться граф Салтыков, а тогда не удастся проводить Сен-Мартена в комнату русского, значит и денег не видать.
— Извините, но вас ждет его светлость барон, — тихо напомнил он визитеру.
— Ox… — снова тихо вздохнула Мари, — прости…
Она осторожно высвободилась из объятий Клода.
Повернувшись спиной, слуга чинно продолжил свой путь в сторону кабинета. Клод улыбнулся, сверкнул блестящими серыми глазами и взял Мари за руку. От его ладони по всему ее телу пробежала волна радости. Ее рыцарь с ней! Он сумеет ее защитить.
— Браво, Мари! Ты прекрасно выглядишь. Хотел бы я знать, для кого все это — для меня или графа Салтыкова? — Рихард встретил Мари как всегда холодно, но все же не мог полностью скрыть своего восхищения ее внешним видом. Ей даже показалось, что в его глазах на секунду появился прежний
