Плохо же он меня знал!
– Думаю, у нас нет выбора, – спокойно ответил я. – Мы уже не можем здесь оставаться.
– Совершенно верно. Мы изгнанники.
– Значит, не остается ничего другого, как идти тем же путем. Вперед…
– И до конца, – подхватил морлок.
Я кивнул.
– Да, – веско сказал я. – К истоку Времен. Или к Исходу. Дуй, Нево! Да будет так!
– Да свершится начатое! – сказал он и выжал рычаг.
Кровь застучала в висках, и мы стали падать в серую бездонную пропасть тоннеля времени.
11. Время, вперед!
И снова Солнце замоталось по небу, и Луна, по-прежнему зеленая, как сыр, раскручивала свои фазы – совершая полный оборот месяца быстрее, чем успевало ударить сердце. Вскоре скорость светила и спутника слились в сплошную неразрывную полоску света, уже описанную мной, и небо приобрело стальной оттенок. За прозрачными стенками машины времени, с небольшого возвышения, открывался вид на бескрайние просторы ледяных полей Белой Земли, до самого горизонта. Они оставались совершенно незыблемы, несмотря мелькание и мельтешение годов, столетий и тысячелетий.
Мне хотелось полюбоваться дорогой, как витает в небе межзвездный парус, но вращение Земли сделало это невозможными, и вскоре он стал невидим.
Через несколько секунд после старта наши апартаменты испарились как роса, оставив прозрачный пузырь на плоской крыше нашей башни. Я подумал о тех странных комнатах в которых мы жили – тем не менее вполне комфортабельных, с душевой кабиной, замечательными ворсистыми обоями, незабываемым бильярдным столом и всем остальным – все это растворилось в прошлом, потеряв навсегда очертания, и наш апартамент, больше ненужный, развеяло как сон: как идея Платона в металлическом воображении универсального Конструктора!
Однако этот металлический пастырь не оставил заботу над нами, но остался с нами незыблемой мутной пирамидой, временами исчезая на считанные секунды, чтобы затем появиться вновь – очевидно, отлучаясь по своим делам. Поскольку эти секунды для нас означали века, проходящие за стенками машины времени, можно было рассчитать, что Конструктор оставался с нами в неподвижном состоянии не меньше миленниума.
Обратив внимание Нево на этот факт, я получил следующий ответ:
– Он бессмертен, ему это время – что пылинки. Все проблемы Конструкторов в том, что они бессмертны. Других проблем у них нет. Проблема человечества была в том, что они были смертны. Проблема морлоков в том, что они не смертны и не бессмертны.
– Нет, ты только посмотри! Он как одинокий рыцарь, охраняющий свой Грааль сквозь эпохи.
Высотные башни, сестры-близнецы той, где мы жили, стояли по всей долине Темзы. За те несколько недель наблюдения над ними я не ни разу не видел, чтобы там даже открылась дверь. Теперь я созерцал медленную эволюцию процессов жизнедеятельности башен. Одна цилиндрическая болванка, поставленная «на попа» в Хаммерсмите, разбухла своими зеркальными стенами как будто у нее вспучило живот, расползаясь причудливыми формами. Другая, в окрестностях Фулема, и вовсе исчезла. Не оставив даже тени фундамента на поверхности, словно стартовала в Космос.
Нево в ответ только пожал плечами.
– Возможно, это перестройка, а, возможно, разложение. Часто реконструирование влечет за собой гибель и наоборот – смотря с какой стороны на это посмотреть. А может, здесь просто свалился метеорит.
– Неужели Конструкторы не предусмотрели бы такого события как падение метеорита, не вычислили бы его в телескопы и не расстреляли на подходе к земле?
– Солнечная система – слишком непредсказуемое место, – заметил Нево. Возразил Нево – чтобы в ней можно было что-то надолго рассчитать. Никогда нельзя быть застрахованным от всех неожиданностей – в этом, кстати, состояла ошибка вашей цивилизации.
Он что-то темнил, видимо, намеренно скрывая от меня судьбу человеческого рода – какой она могла быть, по-видимому, в его варианте Истории.
– Даже Конструкторам, – продолжал морлок, – приходится перестраиваться.
– Что значит «перестраиваться»?
– Забудь, – откликнулся Нево. – Тепло? Удобно?
Я кивнул:
– Вполне.
– Вот именно. И поскольку мы в пути около четверти часа – значит, машина стоит на вершине башни вот уже полмиллиона лет. И Конструкторы продолжают нас обслуживать.
– Однако, – заметил я, – Эта башня, на вершине которой мы находимся сейчас, столь же подвержена разрушительным силам времени как любая другая… и видимо, наш Конструктор постоянно ремонтирует ее.
– Само собой. Иначе этот небоскреб давно бы развалился.
Нево был прав, безусловно – но все равно я не чувствовал уверенности, находясь на такой высоте за прозрачными стенами. Что, если и эта башня окажется столь же хрупким строением, как и остальные, многие из которых успели исчезнуть? Я потопал ногой в пол – он был тверд и надежен как термитный холмик, без устали поддерживаемый и восстанавливаемый Универсальными Конструкторами, и от этой мысли у меня закружилась голова!
