Я скатываюсь на землю. Кулак звонко чиркает по металлу капота. Звучит ругань. Я в ногах у нападающего. Сейчас будет пинать. Хуже положения не придумаешь. И точно! Удар в ребра, но замах небольшой, терпимо. Ноги противника перегруппировываются, еще один замах, на этот раз капитальный. Ботинок метит в голову! Я, нечеловечески извернувшись, подставляю плечо. Удар сотрясает тело. Ключица цела, но синяк обеспечен.
Быстрее встать на ноги! Быстрее встать!
Пытаюсь подняться, но по движению ног нападающего понимаю, что сейчас последует удар кулаком в голову. Жесткий, сверху вниз. Учитывая вес кастета – глубокий нокаут и содранная кожа обеспечены. Выход один – только вперед! Я бодаю ноги противника. Удар кастетом приходится в спину.
О-хо-хо!
Мои руки дергают ступни угонщика. Он валится на спину. Я уже сверху. Злое искаженное лицо что-то кричит, ошметки слюны застревают в усах. Одной рукой прижимаю опасный кастет, другой бью в висок. Хоть бы что! Противник извивается, дерет мою одежду. Да что ж это такое! Если ему на помощь придет второй – мне конец. Я совершенно не контролирую спину. Надо спешить. Еще один удар. Получается отличный хук. Враг затихает, его рука обмякла, пальцы разжались. Вырываю кастет. Теперь преимущество на моей стороне.
Второй угонщик выпрыгивает из машины. Я успеваю приподняться. Он бьет ногой и попадает в пах. О- о-о… Ё-о…
Подлейший удар. Острейшая боль заставляет меня скрючиться. Сквозь сгусток боли слышу топот убегающих ног. Уйдет! Но меня уже заело. Так нельзя, парень! Я тебя достану! Пик боли прошел, я вскакиваю, ноги словно заново учатся бегать. Несколько неуклюжих шагов – и постепенно возвращается привычная легкость.
Я выбегаю из двора. Взгляд влево, вправо. Вон он! Ушел недалеко. Озирается. Может, ищет помощников? Видит меня и вновь бросается наутек. Мы бежим вдоль улицы. Топот ног, стук сердца, толчки воздуха изо рта. Оба устаем, но расстояние неумолимо сокращается, я настигаю его. Еще немного – и достану! Кастет выскальзывает из потной ладони, но он мне и не нужен. Широкая спина угонщика уже рядом. Пока решаю, чем – рукой или ногой – зацепить противника, слышу сзади шум машины и наглые крики. Кто-то пытается меня перехватить.
Все-таки у него есть сообщники! Задача усложняется. Вот-вот на меня нападут со спины.
Я толкаю угонщика, он летит носом вперед. Сразу же оборачиваюсь, и согнутым локтем поддых ударяю набегающего сзади. Он хрипит и валится на колени. В сторону откатывается слетевшая фуражка. Только тут я различаю на упавшем человеке форму милиционера.
Тут же настигают еще двое, заламывают мне руки. Я возмущенно сопротивляюсь:
– Его держите! – вывернутый подбородок показывает на упавшего кавказца. Он уже встал и метнулся в кусты. – Уйдет!
– Молчать! – осаживает меня рыжий милиционер. Мне удается высвободить правую руку, и я отпихиваю рыжего.
– Это угонщик! За ним.
Я дергаюсь в сторону, но другой милиционер держит крепко и подсекает ноги. Я падаю. На меня наваливаются два тела.
– Наручники ему!
– За что?
Заломленные назад руки сковывают холодные браслеты. Меня поднимают. Под каждую руку держит сотрудник милиции. Первый, которого я ударил локтем в живот, тяжело распрямляется, приближается ко мне. Прищуренные глаза извергают фонтаны злобы.
– Ах, ты, гад! – шипит он и молотит меня кулаками в незащищенный живот.
Я напрягаюсь, удары дилетантские, но их много, некоторые очень чувствительны. Хорошо, что он не боксер.
– Только лицо не разбей, – предупреждает рыжий милиционер.
– Достаточно, – пытается остановить другой. Бьющий опускает руки:
– Тащите его в машину, – устало хрипит он, подбирая фуражку. – Будем оформлять нападение на сотрудника милиции.
Сил на возражения не осталось. Редкими поверхностными вздохами я восстанавливаю дыхание, опасаясь новых подлых ударов.
Меня завели в маленький кабинетик, на вид не более пяти квадратных метров. Я задержался при входе. Охранник бесцеремонно толкнул внутрь, а сам, хлопнув дверью, остался в коридоре. Я огляделся. Пустой стол с черным телефоном и металлической настольной лампой на гибкой ножке. С одной стороны стул, с другой – табурет. Вот и все убранство. Даже окна в комнате не было. Лишь гладкие крашеные стены.
Не иначе предстоит очередной допрос, подумал я. Всю ночь мурыжили в отделении милиции, под утро перевезли в следственный изолятор и тут не оставили в покое. Ну что ж, для меня, очевидно, предназначен табурет. Я собирался сесть, когда сзади распахнулась дверь.
– Здравствуй, Заколов! – приветствовала следователь Татьяна Витальевна Воронина.
На ее лице блуждала ироничная улыбка. Из-за плеча выглядывала угрюмая физиономия охранника.
– Здравствуйте, – хмуро отозвался я, не видя повода для радости, и без приглашения плюхнулся на табурет. Хотелось хоть в чем-то почувствовать себя свободным.
Воронина была одета в форму следователя прокуратуры: юбка, пиджак, рубашка, галстук на резинке. Я припомнил, что в предыдущие наши встречи гражданское платье на ней было точно такого же фасона, только мышиного цвета. А туфли остались прежними – тяжеловесными и угловатыми, будто вырубленными топором. Любит Татьяна Витальевна казенный стиль.
Она продолжала улыбаться:
– Вот мы и встретились. Ты к нам не спешишь, но от судьбы, как говорится, не уйдешь.
Судя по всему, к задержанным здесь принято обращаться на «ты», подумал я. Без обиды подумал. Уже привык.
– От сумы да тюрьмы не зарекайся, – подсказал я.
– Все верно.
Воронина села напротив, положила перед собой тонкую папку.
– Хорошо, что тебя задержали. Есть возможность спокойно пообщаться. – Она извлекла из папки листок. – Вот протокол. Так… Нападение на сотрудника милиции, сопротивление, нецензурная брань, оскорбления – полный букет из нескольких статей. Годика на два-три потянет. Меньше у нас не любят давать.
– Не было этого, – равнодушно возразил я.
– Чего?
– Нападения, нецензурной брани.
– Да вот же твоя подпись!
– Я никогда не ругаюсь матом. Кого угодно можете спросить. А милиционера ударил, потому что думал, что это бандит.
– Ничего себе! Сотрудника милиции с бандитом перепутал.
– Он помешал поймать вора. Автомобильного угонщика.
– Версию с угоном никто не подтверждает. Жильцы видели только драку во дворе. Самого агрессивного хулигана, то есть тебя, удалось поймать. На месте драки был обнаружен кастет с твоими отпечатками пальцев. А кастет, между прочим, приравнивается к холодному оружию. При задержании ты оказал активное сопротивление и нанес сотруднику милиции легкие телесные повреждения.
– Да все было не так!
– Почему же ты протокол подписал?
– Я все рассказал честно, а протокол подписал не глядя! Не думал, что они все исказят. К тому же устал. Меня несколько часов в милиции мурыжили. Да и бока намяли основательно.
– В отделении?
