Инспектор Мерривезер в тот вечер присутствовал среди зрителей. Он смеялся и аплодировал так же радостно, как и остальные, хотя видел представление уже не первый десяток раз. Позже, в «Удавленнике», он поздравлял Эдварда и Сомнамбулиста, все время утробно хохоча, пожимая обоим руки и благодаря за успешное расследование убийств Хонимена и Данбара.
— Значит, я могу закрывать дело? — наконец поинтересовался он с надеждой в голосе.
Мистер Мун весь вечер казался погруженным в себя.
— Думаю, нет, — услышал инспектор от иллюзиониста.
— Но мы ведь нашли убийцу, — возразил полицейский. — Он лежит и гниет в морге. — Детектив повернулся к Сомнамбулисту. — Ты хоть помоги мне, парень. Поддержи меня.
Стул возле бара казался игрушечным по сравнению с оседлавшим его великаном. В руке ассистента колыхалась наполовину опустошенная пинта молока. Он мрачно покачал головой и вернулся к поглощению напитка.
— Нет мотива, — вдруг произнес мистер Мун. — Он был странствующим циркачом. Тогда почему? Ведь не за деньги же он убивал…
— Сбежал из какого-нибудь сумасшедшего дома, — пожал плечами Мерривезер. — Да не все ли равно! Людям вроде него мотив не нужен. Мы с вами оба знаем, что не он первый.
— Здесь есть связь. Муха знал мое имя. Он узнал меня.
Но инспектор упорно не желал соглашаться с доводами иллюзиониста.
— Вы устали. Все мы были сбиты с толку. Вы могли просто не так понять его… Вы увидели и услышали то, чего на самом деле не было. — Довольный собой, детектив выпил оставшееся пиво. — Извините. — Он отправился за новой порцией.
Сомнамбулист подергал Эдварда за рукав. Мистер Мун раздраженно повернул к нему голову.
— В чем дело?
ГДЕ ТЫ БЫЛ
Повисла долга пауза.
— С другом встречался.
КРИББ
— Ты следил за мной? Сомнамбулист яростно замотал головой.
— Знаешь, он уверен, что ты его узнал.
ПЛОХО
— Вообще, он довольно интересный парень, если узнать его поближе. Не надо быть столь предубежденным.
Великан принялся было писать ответ, однако Эдвард в приступе внезапного раздражения выбил мелок из его пальцев.
— Потом, — пробормотал он.
Вернулся инспектор. Его стакан переполняла маслянистая, зловещая с виду жидкость.
— Я пришел к решению, — объявил мистер Мун. — Наше расследование не закончено.
— Прошу вас, — взмолился Мерривезер. — Я понимаю, что вам скучно, но это же смешно. Вскоре и другие дела появятся.
Иллюзионист пропустил его слова мимо ушей.
— Нам нужно мнение эксперта.
— Что вы имеете в виду? — Детектив настороженно прищурил глаз.
— В Лондоне есть только один человек способнее меня.
— Кто? — Мерривезер затаил дыхание. Мистер Мун поморщился, словно проглотил что-то горькое.
— Варавва.
Сомнамбулист лишь озадаченно посмотрел на него. Инспектор же отреагировал на произнесенное имя совсем иначе. Он в ужасе бухнул стакан на стойку, даже не пригубив его содержимое.
— Вы серьезно?!
Эдвард уже направлялся к дверям.
— Я хочу повидаться с ним сегодня же вечером. Мерривезер и великан обменялись страдальческими взглядами.
— Это невозможно, — возразил инспектор.
— Так сделайте, чтобы стало возможным, — рявкнул мистер Мун. — Надавите на должников. Подмаслите, если надо, чтобы колеса быстрее вращались. Встречаемся с вами обоими через час.
Царственно взмахнув рукой, он ушел. Сомнамбулист подобрал мел и нацарапал:
КУДА ИДЕМ
Мерривезер застонал. Лицо детектива как-то вдруг осунулось, а от его обычной жизнерадостности не осталось и следа.
— В Ньюгейт.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ньюгейт зиял в сердце Лондона подобно главному аванпосту ада на земле.
В ту пору, в самые последние годы своего существования, перед тем как ее снесли и заменили чем-то не столь откровенно потусторонним, тюрьма эта предназначалась лишь для приговоренных к смерти и ждущих казни преступников. Здесь томились грешники, взывать к душе которых было поздно, люди, утратившие всякую надежду, чьим единственным упованием оставался только высший суд. Любовь и милосердие обходили сие место стороной. Раковая опухоль на теле города пульсировала и трепетала всеми фибрами, исполненными смерти.
Мун, Сомнамбулист и инспектор прибыли туда вскоре после полуночи. Небо почернело от грозовых туч, и на них вновь посыпался серый, тоскливый дождь.
— И почему здесь всегда льет? — горестно пробурчал инспектор, выбираясь из экипажа.
— Я не заметил, — отрезал мистер Мун.
Он зашагал к черным воротам тюрьмы. Оба его спутника неохотно побрели следом. Великан, окинув взглядом громадину нависшего над ними строения, вздрогнул. Двое охранников со свирепыми лицами взирали на приближающихся гостей. Детектив подался вперед.
— Я инспектор Мерривезер. Это мистер Мун и Сомнамбулист. Нас ждут.
Один из охранников мрачно кивнул. Его лицо весьма удачно сочеталось с цветом мундира. После долгого громыхания ключами, скрежета щеколд и засовов вся троица получила дозволение пройти через маленькую внутреннюю дверцу в нижней части главных ворот, прорезанную наподобие кошачьего лаза. За воротами лежал пустой двор, освещенный только луной. В каждом углу и закоулке таились тени. На краю двора их поджидал человек. Вид его казался совершенно неуместным на фоне тюремных декораций. Франтоватый, хорошо одетый, он успел изрядно облысеть, и те волосы, которые сохранились, заплетал в косичку неимоверной длины. Сальная и неприглядная, словно побитый молью хвост какого-нибудь животного, непонятным образом пришпиленный к человеческой макушке, она опускалась почти до пояса. Встречавший приветственно помахал визитерам.
— Мистер Мун. — Он пожал руку иллюзионисту с такой липкой теплотой и энергией, что тот невольно поморщился. — Как приятно снова увидеть вас. — Он повернулся к остальным. — Меня зовут Мейрик Оусли.
