этом Марии, она рассердилась еще больше, чем я.
— Ну и ладно! — объявила она. — Раз они так с тобой обращаются, то пошли они все к черту!
Вот и все. Еще одна рана добавилась ко множеству наших старых ран.
Мы сразу поняли, что приглашение аннулировала не королева. Это сделали «люди в сером», причем сделали, как они считали, в интересах королевской семьи. Многие из них упивались своей властью, думая, что без них не могло быть осуществлено ни одно дело. Позже я узнал, кто за этим стоял: Хранитель королевского кошелька сэр Майкл Пит — тот самый, кто возглавил королевское расследование, после того как меня оправдали в суде. Он увидел в списке приглашенных фамилию «Баррел» и велел бригадиру не допустить моего появления на празднествах.
Я также знаю, что это было сделано без ведома королевы. В ту неделю она в частной беседе дала понять, что ожидала увидеть меня и Марию. В глазах Ее Величества человек невиновен, пока его вина не доказана, и она не видела ничего особенного в том, чтобы пригласить на прием Баррелов, тем более что на тот момент мне даже не были предъявлены обвинения. Вот еще один печальный пример работы системы, в которой многие считают, что им лучше знать, чем королеве. Те же самые люди старались усмирить жизнерадостный дух принцессы.
Мне сказали, что, когда принц Чарльз узнал о том, что случилось, он выразил недовольство. Он указал на то, что моя фамилия была в списках четыре недели, и никаких возражений не поступало, так что же изменилось в последнюю минуту? Он удивился, что нас не было, так же, как и его мать. Но «люди в сером» решили позаботиться, чтобы я близко не подходил к королеве.
24 июля мой посредник организовал мне встречу с заместителем личного секретаря принца Марком Болландом. И опять же, именно мистер Болланд попросил узнать у меня, смогу ли я встретиться с ним в Лондоне. Мы с посредником доехали в метро до станции Ковент- гарден, продираясь сквозь толпу, повернули налево и направились к клубу «Гаррик». Возле телефонных будок у офисного здания Канала 5 нас ждал Марк Болланд. Втроем мы пошли по Сент-Мартинс-лейн в сторону Трафальгарской площади.
Когда мы проходили мимо театра Герцога Йоркского, у мистера Болланда зазвонил мобильный. Он ответил. Сразу стало ясно, с кем он разговаривает.
— Да, Ваше Королевское Высочество… Да, я сейчас как раз с ним… Да, конечно…
Это был принц Чарльз. Значит, он знал о нашей встрече. Марк Болланд внимательно его слушал.
— Да, сэр… Удачной встречи с премьер-министром, сэр.
К тому времени мы уже прошли мимо театра «Колизей» и оказались возле паба «Корни-энд-Барроу». Было три часа дня.
— Когда-то я тоже так свободно мог общаться с принцем Чарльзом, — сказал я, и он понимающе улыбнулся. Взяв стаканы, мы уселись на барных стульях у столика в нише у окна. Думаю, мы были похожи на бизнесменов, решивших немного расслабиться после трудного утра. И разговор получился деловым.
Марк Болланд сказал, что Уильям и Гарри расстроены тем, что со мной случилось, а также, что принц Чарльз намерен «положить конец этой истории».
— Принц Чарльз очень о тебе беспокоится. Он считает, что тебя слишком долго подвергали изоляции. Но ему нужно знать, откуда у тебя те предметы, которые полиция обнаружила в твоем доме.
Я повторил ему то, что уже говорил своему адвокату: эти предметы либо принадлежали мне, либо были отданы мне принцессой или принцем, либо находились у меня на хранении — и добавил:
— Это какая-то гигантская ошибка. То, что происходит, — ненормально. Я не понимаю, почему меня тогда арестовали, но знаю, что арест сломал мою жизнь и жизнь моей семьи. Если дело будет разбираться и дальше, то на поверхность может всплыть много неприятного. Мне нужно встретиться с принцем Чарльзом и все ему объяснить.
Мы провели в пабе минут сорок. За это время мистер Болланд говорил не меньше, чем я. Поэтому я так удивился, когда впоследствии он говорил: «Пол Баррел плакался мне в жилетку, жаловался, что его жизнь разбита». На это я могу только сказать, что, видимо, ему нравилось выступать в роли жилетки, потому что он с пониманием слушал мои жалобы. Мы пожали друг другу руки и разошлись. На прощание он заверил меня, что постарается убедить принца Чарльза встретиться со мной на следующей неделе.
Верный своему слову, Болланд организовал встречу в Тетбери неподалеку от Хайгроува. 2 августа тот посредник позвонил мне и сказал: «Старший сын желает с тобой встретиться». Встреча была назначена на завтра.
Как выяснилось на королевском расследовании, принц Чарльз считал, что
Было решено, что Фионе Шеклтон и Скотленд-Ярду незачем знать об этой встрече.
Я отправился на юг на машине. Чтобы поддержать меня, со мной поехал мой брат Грэм. Мы выехали 3 августа в 6 часов утра, прихватив с собой термос с чаем и бутерброды. День был жаркий. В такую погоду надо ходить в футболке и шортах, но я должен был выглядеть как можно достойнее, поэтому надел серый костюм, а манжеты рубашки заколол запонками в форме букв D, которые мне подарила принцесса. Я не знал, где именно состоится встреча, мне лишь сказали, что принц Чарльз встретится со мной после игры в поло. Он лично просил, чтобы встреча прошла не в Хайгроуве, чтобы мне не нужно было проходить через полицейский пост. Мне показалось, мы ехали целую вечность. Мы уже въехали в графство Глостер, когда у меня зазвонил сотовый. Было около полудня.
Звонил посредник.
— Ничего не выйдет. Произошел несчастный случай.
У меня екнуло сердце. Я припарковался на ближайшей заправочной станции.
— Ты что, шутишь?!
Принц Чарльз упал с лошади и потерял сознание. Его увезли в больницу. Получилось, что мы зря пять часов умирали от жары в машине; пришлось разворачиваться и ехать обратно в Чешир.
— Ну, значит, все. Теперь суд неизбежен, — сказал я Грэму.
Я тогда думал только одно: «Как подозрительно, что он упал с лошади как раз тогда, когда мы должны были встретиться».
Позже оказалось, что я был прав, заподозрив, что это не случайность. Утром 3 августа до игры в поло принц Чарльз вместе с принцем Уильямом встретились с Максин де Брукнер и коммандером Джоном Йейтсом из Скотленд-Ярда. Во время этой встречи принцу изложили обстоятельства дела, причем в сильно искаженной форме. Но им удалось ввести принца Чарльза и его сына в заблуждение. Они усомнились в моей невиновности.
8 августа полиция сделала ход, лишивший меня доступа к Сент-Джеймсскому дворцу. Милберн потребовал от Болланда, чтобы тот подписал бумагу, где говорилось, что Болланд будет выступать как свидетель обвинения. Теперь он не сможет общаться со мной.
Вот показания Майкла Болланда из расследования сэра Майкла Пита:
