– Тогда – пли! – приказал Ростик.
Квадратный поднес зажигалку к переднему фитилю и пощелкал, жгутик, пропитанный какой-то красноватой смесью, занялся. Тогда старшина сунул зажигалку в зубы, как кинжал, открутил парой лихих поворотов вентиль в воздушном баллоне и, когда воздух с шипением стал наполнять торпедный аппарат, выждав ровно пять счетов, открыл заслонку быстрым, как удар, рывком. Торпеда пошла вперед в облаке воздушных пузырей, метрах в трех от подлодки вдруг качнулась, но с курса не сбилась, а устремилась вперед еще быстрее, только сейчас сзади нее с бурлением и каким-то визгом горел несильный внешне огонь. И разумеется, за ней тянулся леер.
Ростик принялся было считать, чтобы знать, когда получится взрыв, но не успел довести счет и до семи, как вдруг такой грохот заложил уши, что Борода упал на одно колено, и даже предусмотрительный Пестель, который держался за стрингер корпуса, потерял свои очки.
А Квадратный уже крутил следующие вентили и рвал рычаг заслонки на кормовом аппарате, и все повторилось, только, как показалось Ростику, взрыв был еще сильнее, хотя на этот раз он не столько считал, сколько зажимал уши ладонями… А потом работать пришлось еще больше.
Вдвоем с Квадратным они практически вырвали винтовой люк из днища, вода еще не успела подняться до колен, а старшина, набрав воздух в легкие, опустив на лицо маску, не выпуская из рук ружье с гранатой на конце, уже нырнул.
– Пестель, давай акваланг, – заговорил Ростик, но зря – Пестель уже совал ему баллон с загубником.
Ростик проверил, открыт ли вентиль на баллоне, и лишь тогда протянул аппарат вниз, в воду, которая поднялась чуть ниже его пояса, но не выше. И тогда Ростик понял, что это нижнее образование в корпусе подлодки было нужно не только для наблюдения и торпедной стрельбы. Но и для того, чтобы в этом «кармане» оставалась вся забортная вода, если лодку придется использовать, как сейчас, по принципу воздушного колокола. М-да, Поликарп-то оказался молодцом, решил Ростик и, убедившись, что в воде акваланг уже исчез из его рук, опустил маску на лицо и тоже нырнул вниз.
Нижний люк оказался узковат даже для него, а что уж говорить про Квадратного, у которого плечи были куда шире?.. Но, лишь один раз ободравшись, Ростик все-таки пролез в него, стукнулся о дно головой, да так, что чуть не слетела маска, и потом, извернувшись, как змея в своей норе, вытянул руки наверх, откуда доносилось странное бульканье и откуда должен был прийти следующий акваланг.
Он и пришел, его держали руки Пестеля, и были они тут, в темноватой воде, такими непонятливыми, что Ростику пришлось прямо выдернуть свой акваланг из сцепленных пальцев… Впрочем, наверное, старшина так же вырывал свой акваланг из его, Ростиковых, рук полминутой ранее.
Ощутив, что прибор у него, Ростик выбрался из-под субмарины и приспособил парой привычных движений плечевые и поясной ремни на себе. Лишь потом сунул загубник в рот и почувствовал живительное щекотание у себя во рту, в груди, в легких. Это было приятно, очень приятно, просто восхитительно… Хотя слишком умиляться по этому поводу было некогда.
Квадратный уже висел в мутноватой воде над субмариной и отчаянно пытался осмотреть все стороны разом. В его руках, разумеется, сверкало ружье, а столб воздушных пузырей над ним показывал, что вентиль на баллоне открыт чересчур щедро. Но заниматься этим было некогда.
Ростик выдернул из ножен, привязанных к голени, свой инструмент и принялся рассекать действительно прозрачные веревки, увязанные странными пуками. Когда он рубил их, уворачиваясь от концов, чтобы не запутаться, он мог оглядеться. И хотя в этом мире, который кто-то по ошибке назвал миром «безмолвия», все еще плавало облако странной мути и каких-то ошметок, постепенно все становилось виднее. Вот Ростик уже мог различить камни на песке, вот он увидел изувеченное тело рыбочеловека метрах в десяти, и еще дальше…
Лодка сбоку от него дрогнула, качнулась одним боком, потом обломанный почти у основания шнорхель поплыл в другую сторону… И подлодка стала всплывать. Тогда Ростик понял, что это движение сбрасывает его вбок, туда, где как раз появилось какое-то шевеление… Да, быстро они очухались или все-таки еще нет? Как хочется, чтобы еще пару- тройку минут продлилось это «нет»!
Он вцепился одной рукой в строповочную скобу на корпусе, продолжая рубить веревки, но некоторые из них уже сами рвались, давая человеческой субмарине свободу, позволяя ей неуклонно подниматься вверх, к солнцу, к теплу и свету.
Вот тут-то его и захватили. Это было очень неприятное ощущение, словно мертвенно- холодная стальная хватка опустилась на его ногу и зажала около лодыжки. Не глядя, Ростик рубанул по этому захвату ножом. Но какой удар под водой? Он только скользнул по чужой плоти, едва поцарапав ее… Или все-таки достал серьезно?
Нет, еще что-то легло на воздушный баллон, пытаясь сдернуть и оставить его здесь, под водой, может быть, навсегда… Вдруг откуда-то долетел удар, это граната, догадался Ростик. Она взорвалась слишком далеко, до Ростика и тех, кто пытался его захватить, долетела лишь слабая волна…
Но тут он оказался под куполом серого Полдневного неба. Вода несильными потоками сходила с боков субмарины, а Квадратный, хитрый малый, уже стоял на ее палубе, осматриваясь по сторонам, будто был одной из надстроек… Ростик попытался крикнуть, чтобы старшина помог ему, но не сумел, и дыхательный шланг мешал, и вода вокруг еще бурлила. Что же, неужели он не видит, удивился Ростик, что меня сейчас утащат?..
И вдруг оглушительный, такой, что сознание практически померкло, удар обрушился на весь мир разом. Ростик понял, что его глаза еще открыты, хотя он ничего не видит, лишь край серого неба, по которому бежит странная туча, нет… Это не туча, это вода попала ему на лицо, вернее, у него почему-то сломалась маска, и теперь в ней нет стекла…
Он очнулся, когда субмарина тащилась вперед, рассекая воду, как хороший кит. Над ним виднелись какие-то лица, и приятный, теплый ветерок обдувал тело. Оказалось, он лежал на
