– Ты хоть в ресторан со мною сходишь вечером?
Я оглянулась. Мои новые друзья стояли неподалеку от нас и, несомненно, слышали весь разговор. Мне показалось, что Герберт слегка напрягся. Лиза сверкнула глазами, и я поняла, что ужин с майором не состоится.
Я постаралась вложить в свою улыбку всю нежность, на которую только была способна.
– Ты очень помогаешь мне, Андрюш, но у меня дел по горло. Как только разберусь с ними, сразу позвоню.
Мой знакомый разочарованно вздохнул и сказал:
– Ума не приложу, почему я постоянно думаю о тебе. Баб вокруг полно, да и я, по- моему, не урод. Что же такое происходит, просыпаюсь – мысли о тебе, на работе – опять о тебе, даже когда сплю с кем-нибудь, все равно о тебе думаю. Как мы бы с тобой… – Он прервался на полуслове.
Я грустно сказала:
– Андрюш, это пройдет. Обязательно пройдет. Ты сильный, справишься.
Я погладила его по рукаву, и этот огромный мужчина склонил голову, как обиженный ребенок, который вот-вот заплачет. Сзади раздался голос Лизы:
– Мила, ты не забыла, тебе еще к врачу надо успеть?
Я подавила в себе желание переспросить: «Куда?», но вовремя вспомнила, что задерживаться не стоит. Мы опять погрузились в «Инфинити» Герберта и поехали в область.
– Теперь мы отвезем тебя домой, и ты будешь там находиться весь вечер и всю ночь, – припечатала Лиза.
Я послушно кивнула. Мне и самой не хотелось никуда идти. Вечер перед телевизором или с книжкой – вот что мне было действительно необходимо сегодня.
– Машину мы из ГИБДД заберем сами, – тоном, не терпящим возражений, сказала Лиза, – а то твой майор на тебя вот-вот набросится. Похоже, мы ему сейчас помешали.
– Ничего он не сделал бы! Мы дружим, причем давно. Он умеет держать себя в руках! – горячо возразила я, обиженная тем, что об уважаемом мною человеке говорят столь пренебрежительно.
Лиза усмехнулась, но сразу посерьезнела:
– Мила, твой дар становится сильнее день ото дня. Если так и дальше пойдет, то скоро на улицу выйти будет нельзя – на тебя мужики кидаться начнут.
Меня бросило в жар: «Так вот какая жизнь меня ждет! Роберт! Сможет ли он принять все это, справиться со своими эмоциями, не поддаваясь сиюминутному порыву перебить всех, кто смотрит на меня? Стоп! С чего это я вообще взяла, что буду с ним? Может, он не захочет? Он же не раз говорил, что мечтает избавиться от этого проклятого чувства. А ведь у него вполне может получиться!»
Я спросила у Лизы:
– А почему дар не сразу проявился? Ведь жила же я спокойно!
– Когда? – насмешливо ответила Лиза. – В глубоком детстве? Ну, это было бы уже слишком, если бы на маленького ребенка накидывались толпы влюбленных мужиков. Извращение какое-то!
– Лиза, мне надо от этого избавиться во что бы то ни стало! – решительно воскликнула я.
Лиза не ответила, – наверное, не знала, что сказать.
Герберт заехал на территорию моего поселка. Остановившись рядом с домом, он сказал:
– До вечера! Жди новостей.
Подумав, я не стала расспрашивать его, а просто решила подождать.
– Мне очень приятно было провести с вами день! – искренне призналась я.
И хотя англичане всеми способами старались ограничить мою свободу, я привязалась к ним, чувствуя какое-то особое родство с этими красивыми и немного странными людьми.
Я вышла из машины, захлопнула за собой калитку и пошла не в дом, а в небольшой садик, который находился на нашем участке. Осень наполнила последние теплые деньки невообразимой свежестью, и я с наслаждением вдыхала запах сырости, грибов и приближающейся зимы. Листья большого раскидистого клена, который рос в самом центре нашего участка, были необычайно торжественного, золотисто-оранжевого цвета. Я подошла к дереву и подняла один из упавших листочков, печально лежавших на пожухшей траве. Мне хотелось подпитаться красотой, чтобы хоть как-то заполнить зияющую пустоту, образовавшуюся, когда я почувствовала: Роберт далеко. Он сейчас там, где должен быть. С этим ничего нельзя было поделать.
Я вздохнула и поймала себя на мысли, что люблю Стронга и мне безумно нравится состояние полной и безусловной влюбленности, в котором нет места притворству и лицемерию.
Немного побыв на улице, я зашла в дом. Там было тихо – мать еще не вернулась. Я включила легкий джаз и заварила зеленый чай. На душе стало легко и празднично, как в детстве, в предвкушении Нового года. Я наслаждалась этим внутренним ликованием, не отдавая себе отчета в том, что причиной этой необычайной легкости является некое событие, произошедшее совсем недавно, причем где-то далеко и без моего участия. Я чувствовала, что меня освободили от неимоверной тяжести, висевшей на моих плечах, – но не осознавала этого.
Мне хотелось мечтать о Роберте, о нас двоих – счастливых и безмятежных, отдающихся друг другу без остатка.
Звонок мобильника прервал череду приятных мыслей. Я напряглась, но на вызов ответила.
– Привет! – раздался в трубке голос Герберта.
– Как дела? – осторожно спросила я. Подобный звонок мог означать все что угодно – плохие новости от Роберта, хорошие – от него же.
– Тебе наверняка будет приятно услышать, – Герберт помедлил, как будто тщательно выбирал слова, – конвой тебе больше не нужен.
– А что так? – тихо спросила я.
– От Роберта появились новости. Он звонил. Сказал, что человек, который выдавал себя за следователя Черепанова, найден и обезврежен.
Я рухнула на диван: «Так вот где он пропадал, этот англичанин! Он пытался защитить меня своими силами, не уповая на чью-либо помощь, не ожидая милости от природы!»
– Значит, я… мы скоро его увидим? – дрожащим от волнения голосом спросила я.
– Не знаю. Он ничего не обещал, – сухо ответил мой собеседник.
Мне не понравились эти слова.
– Вечером доставим тебе автомобиль, – пообещал Герберт и отсоединился.
Я сидела с телефоном в руках, пытаясь понять услышанное. Душа, ликовавшая еще пару минут назад, снова затосковала.
Я понимала, что у Роберта были причины не возвращаться. Где-то очень далеко в подсознании сидела упрямая мысль, что наша разлука пойдет ему на пользу, и, возможно, даже излечит его болезненную привязанность ко мне. Стронг как никто другой мечтал освободиться от этой странной влюбленности. Она мешала ему, сковывала его сердце, заставляла принимать необдуманные решения и делать то, чего не следовало. «Но кто этот Псевдо-Черепанов? Почему хотел меня отравить? Зачем выдавал себя за сотрудника милиции? Вопросы, вопросы…» На них, пожалуй, только Роберт и мог ответить. Мне безумно хотелось
