этом, Доро? Ведь земля перевернется под ногами! И весь твой урожай увянет и погибнет!
Он издал звук, выражавший недоверие.
— Это глупость! А я-то думал, что нашел женщину, достаточно мудрую, чтобы не верить в такой вздор.
— Ты нашел женщину, которая не хочет пачкать себя! А что происходит здесь? Положи сыновей рядом с их матерью! Положи братьев и сестер всех вместе!
— Женщина, если я прикажу, они охотно сделают это.
Энинву отодвинулась, чтобы не касаться его. Он и раньше заводил об этом разговоры. О кровосмешении, о скрещивании ее собственных детей друг с другом — наподобие собак, которые пренебрегают родственными отношениями. И, словно в каком-то исступлении, она постаралась как можно скорее увести его прочь со своей земли. Тогда она спасала своих детей, но сейчас… кто мог спасти ее?
— Я хочу получить детей от твоего тела и от его, — вновь повторил Доро. Он сделал паузу, приподнялся на локте, нависая над ней. — Солнечная женщина, разве я сказал тебе что-то такое, что может повредить моим людям? Здесь совсем другая земля.
— И некоторые из них слышат так много чужих мыслей, что перестают жить собственным умом. Время от времени некоторые из них вешаются.
— Нередко твои собственные люди тоже вешаются.
— Но не из-за этих ужасных причин.
— Тем не менее они умирают. Энинву, подчинись мне. Здесь тебя может ждать чудесная жизнь. И тебе не найти лучшего мужа, чем мой сын.
Она закрыла глаза и попыталась не воспринимать его просьбы как приказания. Она старалась побороть поднимающийся внутри нее страх, но не могла справиться с ним. Она знала, что в тот момент, когда просьбы и приказания будут исчерпаны, он перейдет к угрозам.
Она убила его семя внутри собственного тела. Она разъединила два маленьких трубчатых сосуда, по которым поступало семя. Она делала это много раз, когда ей казалось, что она подарила мужчине слишком много детей. Сейчас она сделала это, чтобы вообще не иметь детей, чтобы ее нельзя было использовать с этой целью. Когда она проделала это, она села и взглянула на него.
— Ты лгал мне с того самого дня, когда мы встретились, — как можно спокойней сказала она.
Он покачал головой. — Я не обманывал тебя.
— «Позволь мне подарить тебе детей, которые будут жить», вот что говорил ты. «Я обещаю, что если ты пойдешь со мной, то получишь от меня детей таких же, как ты сама», вот твои слова. А теперь ты отсылаешь меня прочь, к другому мужчине. Ты вообще ничего не дал мне.
— Ты будешь носить моих детей, так же как и детей Исаака.
Она вскрикнула, словно от боли, и выскочила из его постели.
— Дай мне другую комнату! — сквозь зубы процедила она. — Я не могу лежать здесь рядом с тобой. Лучше я лягу на голом полу. На голой земле!
Он продолжал лежать, будто не слышал ее слов.
— Спи, где тебе захочется, — сказал он наконец.
Она уставилась на него, все ее тело вздрагивало от приступов страха и гнева.
— Так вот что ты хочешь сделать из меня, Доро? Свою собаку? А ведь ты нравился мне. Не одна жизнь прошла с тех пор, когда мне так нравился мужчина.
Он промолчал.
Она приблизилась к постели, взглянула на его бесстрастное лицо, желая вступиться за собственную судьбу. Она не думала, что ей удастся упросить его именно сейчас, когда он уже принял решение, но ставки в этой игре были слишком высоки. Она должна попытаться.
— Я пришла в эту землю, чтобы стать твоей женой, — сказала она. — Но всегда есть много других, которые готовят для тебя и обслуживают тебя, чуть ли не так же, как обслуживала бы жена. И если бы здесь не было других, то я очень плохо справлялась бы со своей ролью на новом месте, о котором знаю так мало. Ты должен был знать, что со мной именно так и произойдет, но все-таки хотел взять меня с собой, и я хотела быть с тобой, несмотря на то, что мне пришлось начинать все заново, как ребенку. — Она вздохнула и оглядела комнату, будто разыскивая слова, которые могли бы дойти до него. Кругом была незнакомая ей обстановка: стол, кровать, громадный шкаф с выдвижными ящиками, какие используют в Дании для хранения одежды и белья. Еще здесь было несколько стульев и ковров. Все это было так же чуждо ей, как и сам Доро. От этого у нее только возрастало чувство беспомощности, словно она явилась в это странное место с единственной лишь целью — умереть. Она уставилась на огонь в камине, единственную знакомую для нее вещь в этой комнате, и тихо продолжала:
— Муж мой, а может быть, это и хорошо, что ты уезжаешь? Год или два — не такой долгий срок, особенно для нас. Мне и прежде приходилось подолгу оставаться одной. Когда ты вернешься, я буду знать, что и как мне следует делать, чтобы быть для тебя достойной женой. И я подарю тебе сильных сыновей. — Она вновь взглянула в его сторону, заметив, что он наблюдает за ней. — Не отталкивай меня, пока я не показала тебе, какой женой я могу стать.
Он уселся на кровати, спустив ноги на пол.
— Ты ничего не поняла, — сказал он тем же мягким голосом. Он привлек ее ближе, усаживая рядом с собой. — Разве я не говорил тебе, что именно я создаю? На протяжении многих лет я собирал людей с такими малыми признаками потенциальной силы, что они казались самыми обычными людьми, и скрещивал их вновь и вновь, пока их потомки не развили в себе эти скрытые возможности. И на свет стали появляться такие люди, как Исаак.
— И такие, как Лейл.
— Лейл был не так уж и плох. Он очень хорошо управлял своими способностями. Я создал и других, такого же типа, чьи способности гораздо сильнее, а поведение намного лучше.
— Разве ты создал его? Из чего? Из кучи глины?
— Энинву!
— Исаак говорил мне, что белые верят, будто их бог создал первых людей из праха. Ты говоришь так, словно ты сам бог!
Он глубоко вздохнул и посмотрел на нее. В его взгляде проступала печаль.
— То, что я есть, или то, что я думаю об этом, тебя не касается вообще. Я сказал тебе, что ты должна делать… нет, нет, подожди. Выслушай меня.
Она закрыла рот, проглатывая очередные слова протеста.
— Я уже сказал, что ты не поняла, — продолжил он. — Теперь я думаю, что ты намеренно не хочешь понять меня. Да неужели ты и в самом деле думаешь, что я могу отказаться от тебя лишь только потому, что ты неумелая жена?
Она отвернулась. Нет, разумеется, она не верила этому. Она лишь хотела удержать его от невозможных для нее поступков. Ведь он собирался скрещивать ее точно так же, как люди скрещивают домашний скот. Он так и сказал: «Я хочу детей от твоего тела и от его». Ее
