ожило — как будто железные бабочки заскребли крыльями, и усталый механизм выдал завораживающую своим однообразием мелодию. Джордж дожидался ее окончания, поеживаясь от непонятно откуда налетевшего сквозняка и недоумевая, как можно интересоваться такими старушечьими вещами.
Мама с Брэндой все любовались открытками, а мальчик уже хотел потянуть отца в свой любимый отдел, где лежали окаменелости, как вдруг он заметил, что внутри шкатулки, которую отец уже поставил обратно, лежит не простой, а удивительный камень.
Джордж внимательно рассмотрел его. Справа он казался красным. А если поглядеть слева, камень казался коричневым. Он весь мерцал теплым светом, словно подсвеченный изнутри лампочкой. Покрывавшие его отпечатки давно вымерших растений напоминали рисунки и даже письмена. Как будто очень терпеливый мастер корпел над ним месяцами, выбивая узоры. От камня трудно было отвести глаза.
— Ух ты, — сказал Джордж, плотнее наваливаясь животом на витрину. Он долго лежал на ней, витрина даже стала теплой. В тот момент мальчик понял, что не хочет больше ничего, кроме этой окаменелости. Он готов все свою коллекцию за неё отдать!
Камень, хотя и был в шкатулке, наверное, можно купить отдельно, подумал мальчик. Он уже решил, что дома положит его на самое видное место на полке — среди трилобитов. И обязательно похвастается перед Питером Вэстом.
— Пап, а пап… — осторожно попросил Джордж. — Купи мне его на день рождения.
— Булыжник? — пошутил Филипп. — Хорошая идея — недорого и сердито.
Они подошли к сидевшему за своей конторкой равнодушному продавцу.
— Ну, давай сам, — шепнул старший Скидмор сыну.
Джордж спросил цену. «О, Боже! Если бы я мог повернуть время назад, чтобы предотвратить это страшное злодеяние», — воскликнули из транзисторного приемничка. Продавец нехотя убавил громкость и ответил, что в Лавке не торгуют подобным товаром.
— Да он вот тут лежит, — показал Джордж на шкатулку. Продавец подошел к витрине, раскрыл шкатулку и с удивлением передал окаменелость Филиппу. — Впечатляет, — сказал отец. — Почем у вас десяток таких?
Джордж счастливо рассмеялся — он уже держал наготове пакет, чтобы положить туда покупку. Но продавец задумался, как-будто первый раз увидел окаменелость, а затем назвал немыслимую цену.
— Что?? Сто пятьдесят девять фунтов? Сто пятьдесят девять фунтов? — страшным голосом переспросил отец, кладя камень обратно в шкатулку. По его лицу Джордж понял, что вероятность покупки равна нулю.
— Пап, ну пожалуйста.
— Слишком дорого.
— Ну пап… — слезы приготовились капнуть из глаз мальчика.
— Нет.
Джордж знал, что такое «нет» означает не «нет, хотя возможно», а именно «нет»… Подумаешь, сто пятьдесят фунтов, большие деньги! Он бы на месте отца не стал жадничать. Правильно тетя Мэри говорит: глупо вкалывать с утра до вечера, если не можешь купить то, что хочется. Мамина сестра — настоящая миллионерша, и при том не работает. Она знает, о чем говорит.
Как же заполучить камень? Похоже, в Лавке этим товаром особенно не дорожат. Джордж готов был спрятать его в карман, хотя в жизни не воровал.
И тут электричество в магазине погасло. Лавка погрузилась в полумрак, который дождливым днем нередок в заставленных мебелью помещениях. Стало тихо и тревожно, только транзисторный приемничек еле внятно продолжал причитать: «Слишком поздно, и нет пути назад!». От волнения Джорджу померещилось, что через зал пролетела и уселась на стену доисторическая птица с дамской шляпкой в зубах.
Потом свет вспыхнул с новой силой. Зажглись все выставленные на продажу старинные лампы на бронзовых ножках. Там, где уселась птица, оказался обыкновенный настенный светильник с абажуром. И опять все погасло.
— Ничего себе, иллюминация, — сонно заметил продавец. Забыв про окаменелость, он направился к электрическому щитку. Мигающий свет волновал его чуть больше, чем оставленный на прилавке товар.
— Филипп, мы с Брэндой выходим! — крикнула мама.
— Мы тоже! — и отец пошел к выходу.
— Еще разок только взгляну, — тихо сказал Джордж. Он не мог найти в себе силы расстаться с камнем, словно кто-то нашептывал ему: «Укради».
— Джордж, пакет у тебя?
— У меня, у меня…
— Догоняй! — отец вышел из магазина.
Джордж подергал крышку — это была та самая, с лопоухим человечком, но сейчас она не открывалась, словно была заперта изнутри… Как теперь поступить?
— Что-то пакет заметно потяжелел, — заметил Филипп Скидмор, когда они поднимались по крутым ступенькам в башню. Его лысина блестела от капелек пота. — Прихватил камушек с собой?
Сердце Джорджа ухнуло и покатилось по крутым ступенькам. А что если отец заглянет в пакет прямо сейчас и увидит на его дне украденную шкатулку?
— Не расстраивайся, — старший Скидмор похлопал сына по спине. — Разбогатеем, все окаменелости на свете скупим.
Филипп даже не представлял, как близок был к истине, когда шутил минуту назад. Он по-прежнему пребывал в глубокой уверенности, что его Джордж на кражу не способен. «Разбогатеем! Как же!» — едва не фыркнул мальчик.
Глава третья
Странный посетитель
В башне Скидморы сели у окна. Отец пошел платить за чай и горячие кексы, Брэнда и мама смеялись о чем — то, а Джордж все двигал под столом ногой, проверяя пакет. Мальчик надеялся, что никто пока не станет туда заглядывать, а потом он незаметно перепрячет шкатулку с камнем. Волнение его не проходило.
Он отодвинул выцветшую ситцевую занавеску. Вид на реку и окрестности отсюда открывался захватывающий. Легко было представить, что ты рыцарь, а это башня твоего замка. Лучи солнца прожгли дыру в черной туче — и на небе, над цепочкой розовых облаков-барашков, появилась двойная радуга.
К пристани подплыла лодка, из нее долго выбирался толстый господин с длинным зонтом-тростью. К нему подбежали две собаки и стали лаять, хотя лая Джордж не мог слышать. Толстяк замер в угрожающей позе, отставил в сторону трость. Потом, опираясь на нее, заковылял к Лавке Древностей…
— Какой смешной дяденька, — сказала Брэнда.
Нет, это не просто лодка, размечтался Джордж. Это неприятельский корабль с черными парусами. Но враги не застанут рыцаря Джорджа врасплох, верные слуги и войско замерли у бойниц, готовые дать бой толстому пирату.
— Это место было свидетелем жестоких схваток, поэтому и называется Бэттлбридж —
