под своей безразмерной рубашкой. – Временные рамки?
– Чем скорее, тем лучше, но на сближение трать сколько понадобится, – Тави помедлил, а затем снова протянул руку. Эрен пожал ее, и Тави мягко сказал, – Будь осторожен, Эрен.
– Тебе не стоит виновато стонать из-за того, что посылаешь меня на смерть, – сказал Эрен и подмигнул Китаи. – Посол никогда бы мне не простила.
– Нет, – сказала Китаи. Она шагнула и поцеловала Эрена в щеку. – Не простила бы. Хорошего пути.
– Думаю, у меня будет меньше поводов для беспокойства, чем у вас. Берегите себя, – он кивнул им, развернулся и исчез среди деревьев не прощаясь.
Тави смотрела ему в след, закусив губу.
– Он знает, что делает, чала, – сказала Китаи.
– Знаю.
– Он осознает риск.
– Знаю.
– Если это сработает, – сказала она, – что ты скажешь Насагу? Чего ты хочешь добиться?
– Я не знаю, – тихо сказал Тави. – Пока. Но я должен что-то предпринять.
Некоторое время она постояла рядом с ним, а затем сказала:
– Мы должны возвращаться.
Тави снова глубоко вдохнул и выдохнул.
– Верно, – сказал он. – Много дел. И на рассвете мы выступаем.
Глава 10
Как только Тави поднялся, чтобы покинуть свой кабинет, Арарис захлопнул дверь и произнес очень тихим голосом:
– Я должен с тобой поговорить.
Нужно было уладить еще сотню деталей, которые сформировались четко упорядоченным перечнем в голове молодого командира. Тави пристегнул меч к поясу, в уме перебирая список, и потянулся за своим плащом.
– Хорошо. Мы можем поговорить по дороге.
– Нет, – тихо сказал сингуляр.
Тави накинул плащ на плечи.
– Сенатор не оценит, если мы будем задерживать его. Давай пошевеливаться.
На секунду Аравис пристально смотрел на Тави. Затем запер дверь и облокотился на нее скрестив руки.
– Сенатор, – сказал он, – может подождать.
Тави резко выпрямился и смотрел на старшего мужчину, пока старался выбросить перечень из головы. Минуту он изучал Арариса, принимая во внимание его настороженную позу и явную напряженность. Тави немного сконцентрировался и смог почувствовать смутное беспокойство приглушенное железной решительностью.
– Ох, – тихо сказал Тави. – Этот разговор.
Арарис кивнул.
– Время пришло.
Над головой был слышен глухой стук шагов, должно быть подтрибуны снабжения вместе с двумя копьями стражников перемещали казну легиона.
– Почему сейчас?
Арарис кивком указал наверх.
– Поскольку ты отправляешься в поход. Всегда есть вероятность, что ты с него не вернешься. И потому, что ты вырос, Тави. Так как слухи распространяются, и ты должен быть готов. Ты должен знать. Ты заслуживаешь правды.
Тави ощутил, как по телу прошла вспышка старой, жгучей досады, но он отринул это чувство.
– Я слушаю.
Арарис кивнул.
– Слишком много всего. Скажи, что ты уже вычислил сам.
Тави глубоко вдохнул.
– Я знаю, что ты был сингуляром Принцепса Гая Септимуса. Я знаю, что он погиб в Первом кальдеронском сражении двадцать два года назад. Считалось, что его сингуляры погибли вместе с ним. Они были погребены с ним в Кальдероне в усыпальнице Принцепса.
– Я знаю, – продолжал Тави, – что ты поклялся в верности мне. А Гай не выглядит обеспокоенным этим, но годами держал тебя рядом со мной.
Арарис кивнул.
– Все верно.
– Я знаю, что тетя Исана многого не говорит о моей матери. Как и дядя Бернард, – Тави опустил глаза. – О моем отце они сказали только то, что он был солдатом.
Он пытался сдержаться, но в голосе прозвучала горечь.
– Это значит, что я всего лишь легионерский ублюдок. Таких полно вокруг.
Арарис резко поднял глаза.
– Ублюдок? Нет. Нет, твои родители были женаты, Тави.
Тави почувствовал, как заколотилось его сердце. Все это время он жил почти ничего не зная о своих матери и отце. Никто никогда не был готов говорить о них что-либо, кроме туманных упоминаний. Тави едва заставил себя говорить.
– Ты… Ты знал их?
Глаза Арариса на мгновение стали далекими.
– О, да, – сказал он тихо. – Очень хорошо.
– Как… – начал Тави, но ему сдавило горло. – Кто… Что же…
Арарис поднял руку.
– Во-первых, – сказал он, – я должен рассказать тебе об этом. Но я не хочу быть тем, кто сделает это. Эта обязанность по праву принадлежит Исане. Но она… – он покачал головой. – Когда кто-то проходит через такое количество горя и потерь и так быстро, как это произошло с ней, это оставляет раны ничуть не хуже любого меча. Ты можешь залечить некоторые из них. Но порой они остаются надолго. Калечат. И лучшее, на что ты можешь надеяться, это выжить с ними.
– Я не понимаю, – сказал Тави.
– Исана… мыслит не очень четко, когда дело касается тебя. Только не тогда. Она отчаянно любит тебя, Тави.
Тави пожевал губы и кивнул.
– Я знаю.
– Она ужасно боится потерять тебя. Это омрачает ее суждения, я думаю. Ее решимость. Я верю, она хотела рассказать тебе правду давным-давно. Но она хранила ее запертой так крепко, так долго, что, мне кажется, просто не знает, как выпустить ее снова.
Тави потряс головой.
– Стой. Арарис, что за правду?
– Правду о твоем отце, – тихо сказал Арарис. – Правду о Гае Септимусе.
Тави почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, когда услышал эти слова.
Он знал – нет, не знал, но предполагал, анализируя известные кусочки информации и
