Лана вновь села. И почувствовала, как опять затряслись коленки. Подвыпившей Лея выглядела только на вид, изнутри подобревшей хмельной королевы на нее смотрела трезвая расчетливая стерва. И стерва не в духе, хоть она только что расположила ее немного к себе.
– Ты знаешь, почему вас приставили к Изабелле? – последовал вопрос в лоб.
Лана задумалась. Непростой вопрос! Точнее, вопрос-то простой, но ответ на него просто обязан быть непростым. И она выдала версию, которую они с девочками много раз обсуждали, но в которую до последнего пытались не верить.
– Для сравнения. Это как игра в «плохого гвардейца» – «хорошего гвардейца». Мы – плохой.
Лея кивнула.
– Правильно, молодцы. Признаюсь, я рада. Думала, вы обидитесь, как-то расстроитесь. А вы так спокойно это приняли…
– Да, вас приставили к ней, чтобы она поняла, – продолжила она, – что хранители бывают совсем другими: принципиальными, неконтактными, жесткими. И если с такими не ладить, это аукнется в первую очередь ей самой. Эдакий воспитательный момент. Это решение не мое, совета офицеров, а точнее, Сережи, которое офицеры поддержали. Я была против, если тебе это важно. – Лея сделала выразительные глаза.– Но не вмешалась, решила посмотреть, что из этого получится.
Если бы не вбитая инструкторами за годы выдержка, да не железная дисциплина, маленький волчонок с винтовкой внутри пристрелил бы эту коронованную тварь прямо на месте. Но она не волчонок и должна не реагировать, чего бы это ни стоило. Лана держалась.
– И знаешь, что самое интересное? – улыбнулась Лея, наблюдая ее внутреннюю борьбу и получая от нее видимое удовольствие. – Это сработало! Вы справились!
«Девятку» выбрали именно как неконтактную группу, не идущую на компромиссы, да еще имеющую щекотливую репутацию. Вы должны были напугать ее, и вы напугали. Бэль присмирела. В какой-то степени, конечно, когда дело касается моей дочери все относительно. Затем она сбежала.
Ее величество многозначительно помолчала.
– Но это тоже часть плана – она вас ненавидела, это было закономерным. А после, то есть сейчас…
…В общем, только что она просила за вас. Просила оставить, не выгонять. Вы ведь собрались уйти? Отказаться?
Это был не вопрос, а насмешка. Все она прекрасно знала, эта 'захмелевшая' женщина. Читала еще не совершенные поступки по одним слухам и догадкам. И врать под ее пронзительным черным взглядом бесполезно.
– Она осознала свое поведение, научилась делать правильные выводы. А значит, эксперимент можно прекращать. Как только прилетим на Венеру, вас заменят.
– Выгоняете нас за то, что она за нас попросила? – не поняла Лана, из последних сил душа нахлынувшую изнутри волну злости и отчаяния.
– Нет. – Лея отрицательно покачала головой. – Не за это. Ну-ка, плесни себе половинку. Я разрешаю.
Лана вновь направилась к бару, нашла чистый бокал и не жалея, от души, его наполнила. Да, стопка коньяку ей сейчас очень даже не помешает. Если она не хочет сорваться.
– Пей. Это приказ! – раздался резкий голос сзади.
Она последовала «приказу», осушив полный бокал в три глотка. Да, действительно, пойло! Сивухой отдает. Они пили такую бодягу под Курском, во время наступления. Там в их отряд влился умелец один, «Кулибин», из трофейного крахмала брагу делал на всю дивизию. Настаивал на грибах, очищал и на самодельном самогонном аппарате перегонял. Вкус тот же, такое же дерьмо, но то была война, выбирать не приходилось. Здесь же…
Она скривилась и хапнула ртом воздух. Выпитое попросилось наружу и стоило больших усилий его удержать.
– Молодец! Садись, – усмехнулась королева.
Села.
– Света, я была против этого проекта. Но в свое время я поклялась, что не буду лезть в воспитательный процесс Сережи. Чтобы не было так, что папа запретил – мама разрешила и наоборот. Это было главное условие нашего примирения, и я много лет честно не вмешивалась, пусть мне многое сильно не нравилось. Также и с этим проектом. Понимаешь?
Лана ошалело кивнула. Во рту еще пылало, горло драло, и тошнило до спазмов.
– Но теперь все становится на места. В вашем присутствии рядом с Изабеллой больше нет необходимости.
– Но мы же справлялись…
– Если бы вы не справлялись, или мы хоть на секунду подумали, что вы можете не справиться… Вас бы там не было изначально. Понимаешь?
Кивок.
– Вы молодцы. Вы должны были справиться и справились, и за это огромное спасибо. Но я хочу, чтобы мою дочь охраняли другие.
Лана почувствовала себя лучше и бросила с вызовом в лицо:
– Вы не хотите, чтобы вашу дочь охранял взвод зэчек-смертниц, ваше величество? Так?
Лея в ответ даже не моргнула.
– Я рада, что ты понимаешь. Наверное, это не лучшее решение в данный момент, но это
Молчание.
– Надеюсь, вы не наделаете глупостей? Не быть хранителем – не конец жизни.
– Зачем вы это сказали мне? Сейчас? – Лана зло усмехнулась, душа подступившие слезы. – Вы же могли подождать, пока не вернемся.
– Честность. Я ваш сеньор и не хочу, чтобы вы таили на меня обиду. Лучше сказать людям всё в лицо, как есть, чем молчать и допустить, чтобы они потом держали за пазухой камень. Как ты думаешь?
Лана не знала, что думает. Голова ее была занята другим.
– На Венере вы будете считать меня двуличной сукой, подло вравшей в лицо. А сейчас… Сейчас вы переболеете и успокоитесь. К прилету же смиритесь и настроитесь на другой лад, без сцен и обид. Повторю, жизнь не закончена, я вас ценила и буду ценить, вы нужны и без хорошей работы не останетесь. Просто… просто так надо.
Лана кивнула и сникла.
– Понимаю.
– Я доверяю вам, – продолжила Лея. – Всем вам, всему взводу. Ты ведь осознаешь, НАСКОЛЬКО я вам доверяю?
Лана опустила глаза в пол.
– Да, сеньора.
– Вот и хорошо. Присмотри за девочками, чтобы чего не выкинули. Когда прилетим домой, вам дадут звание и месяц отпуска. Заслужили. Теперь все, иди. И подумай, как сказать об этом девочкам.
– Света!
Вставшая уже Лана обернулась.
– Я никогда не забуду этого. Спасибо.
Ее совершенно трезвые глаза выражали доброту и… Сожаление. Она не могла попросить прощения вслух, но делала это вот таким образом – взглядом. И волчонок с Марса понял, что не может на нее злиться.
– Не за что, сеньора. Вы правы, так лучше. Честнее.
Лея улыбнулась.
