- Это хорошо, - сказал Славик со странным удовлетворением.
Лариса даже испугалась этого неожиданно спокойного голоса.
- Славик! Славик! Ты слышишь?
- Слышу, не волнуйся.
Она пересекла поток машин, окаменевший в минутной пробке, и побежала вдоль квартала старых домов, разевавших на неё удивлённые арки подворотен.
- Сыночка! Где ты стоишь? Посмотри вокруг, что ты видишь?
- Да здесь я, - так же спокойно сказал Славик. - Во дворе магазина. Сверни направо в арку и меня увидишь.
Направо? Лариса споткнулась на ровном месте. Откуда Славик знает, где право?
- Славик! Это ты? - неуверенно спросила она.
- Да, мамочка, это я! - сейчас же захныкал Славик. - Иди скорее! Мне страшно!
Лариса снова пустилась бегом. Кажется, вот эта арка ведёт к магазину. Сюда. В тёмном проёме виднелись габаритные огни и распахнутые створки автофургона. Возле него, спиной к Ларисе, стоял дюжий грузчик и разговаривал по телефону, фургон перегораживал арку от стены до стены, не оставляя прохода.
- Позвольте пройти! - Лариса задыхалась.
- Нечего тут ходить, - хрипнул грузчик, не отрываясь от телефона. - Не видишь - грузимся?
- У меня там ребёнок! - крикнула Лариса.
- Нету там никакого ребёнка, - спина грузчика выражала полное равнодушие.
Лариса вдруг испугалась. Славик в трубке давно молчал.
- Славик! - позвала она, - Ты слушаешь? Я уже здесь, совсем рядом! Подожди минутку!
- Да, мамочка, я жду! - громко раздался голос Славика. - Не беспокойся! Лезь в кузов!
Грузчик обернулся, и Лариса сразу всё поняла. Он говорил в телефон детским голосом, но губы его совсем не шевелились. Да и не было у него никаких губ. Лариса бессильно закрылась рукой от надвигавшейся на неё оскаленной пасти Охотника…
* * *
Бешеная тряска наконец прекратилась. Аркаша полежал ещё немного, приходя в себя, потом осторожно сел. Избитое тело болело каждой косточкой, но сильнее всего саднило плечо. Аркаша застонал было тихонько, но сразу замолчал. В темноте явственно послышался шорох.
- Кто тут?
- Свои, - раздалось у него над самым ухом.
- Кто свои? - испуганно завертелся Аркаша.
- «Кто»! Люди! - сказали в темноте. - Да не вертись ты! Тут и так тесно.
Кто-то оттолкнул Аркашину ногу.
- А где это мы?
- Кабы знать! Поймали вот и посадили в клетку.
- Кто поймал?
- Кабы знать!
Аркаша мучительно пытался вспомнить, что произошло. Вечер обрывался в голове клёпаными ажурными конструкциями какого-то цеха или склада… ах, да! «Ангар-18», удары хип-хопа, стаканчик абсента, за ним - второй, а вот дальше… слепящий свет прожектора и странный, горелый запах - больше ничего не вспоминалось. Нет, нет, что-то было ещё! Там, за прожектором, маячили две тёмные неподвижные фигуры…
- Я думаю, нас захватили пришельцы, - произнёс в темноте тихий голос, - и перенесли с Земли на летающую тарелку.
- Какая уж там тарелка! - возразил голос по соседству. - Клетка, она клетка и есть. Только частая, вроде корзины, что ли. Сам пощупай!
- Это неважно, - спорил тихий, - нас усыпили и перенесли сюда, чтобы доставить на их планету.
- Кого это усыпили?! - возмутился Аркашин сосед. - Мне железякой ногу защемило, прямо посреди улицы! Да так хряснуло, что не скоро ещё засну, пожалуй… А потом взяли за шкирку - ив мешок.
За спиной Аркаши послышался сдавленный женский плач.
- А когда нас отпустят домой? - спросил детский голос.
Женщина всхлипнула, справляясь с собой, и ласково произнесла:
- Скоро, маленький, скоро!
- Сколько нас тут? - спросил Аркаша.
- Девятым будешь, - отозвался сосед. - Тебя где взяли?
- В ночном клубе.
- На Краснопресненской?
- Нет, в Марьино.
Сосед покряхтел, тяжело ворочаясь.
- По всей Москве собирают.
Аркаша, закусив губу от боли, потрогал горевшее огнём плечо. Ткань была мокрой. Он лизнул ладонь. Кровь. Но пахло почему-то псиной.
- Я ничего не помню!
- Та же беда, - сосед плюнул. - Видел ведь их, сволочей, вблизи - и как отшибло! Кто, сколько…
- Я же говорю - пришельцы! - упорно гундел тихий голос. - Нам стёрли память, чтобы мы не могли о них рассказать. И это, между прочим, добрый знак. Значит, отпустят. Наверное…
- Да на кой ляд мы им нужны?!
- Для опытов, - мрачно хохотнул кто-то в отдалении.
- Ой, ну что вы такое говорите?! - женщина опять заплакала.
- Я думаю, они хотят установить с нами контакт, - настаивал тихий. - Мы - представители человечества и должны вести себя достойно… - он помолчал, - тогда, может, и обойдётся…
- Как это - достойно? - спросил Аркаша.
Его здорово мутило от боли, от выпитого за ночь, но больше - от страха.
- Не знаю как, - вздохнул тихий. - Как разумные существа.
- Существа-то из нас теперь хреновые, - сказал сосед. - Кого хочешь в клетку посади - так ум за разум зайдёт.
- Выпустите нас! Кто-нибудь! - в отчаянии закричала женщина. - Я не могу больше!
- Тихо там! - оборвал её Аркашин сосед. - Бабьих истерик только не хватало! И правда подумают, что тут мартышки бессмысленные! - он привалился к Аркаше, перекладывая больную ногу поудобнее. - Образованный-то правильно говорит. Показать надо распальцовочку, пусть знают, что мы люди достойные, не шушера какая-нибудь. За нас, если что, и войска впрягутся. Долбанут ракетой, так что от ихней тарелки и каёмки не останется! - Он заметно оживился от собственных слов. - Слышь, ты, друг! Чего затих? Давай расскажи, что там с этими существами-то? Как нам себя разумными заявить?
- Ну, можно изобразить геометрические фигуры, - заговорил тихий голос, - начертить теорему Пифагора…
- Пифагора… - расстроился сосед. - Шутишь, парень! Тут своего-то пифагора не видно, не то что теорему. Да и чем его чертить? На чём?
