что вполне могло быть расценено как кивок:
— Совершенно верно, ученика.
— О, как интересно! — скривился начальник стражи. — И вы, конечно, знаете, где находился ваш ученик сегодня после обеда?
— Разумеется. Со мной.
— Да-а-а? — В голосе тролля зазвучата неприкрытая издевка. — И есть те, кто может это подтвердить?
— Разумеется! — холодно обронил менестрель. — Хозяин этой таверны.
Повинуясь короткому жесту начальства, один из солдат сорвался с места, и всего через пару минут перед стражниками появился худощавый, трясущийся от страха гоблин:
— Скажите, любезнейший… — начал было тролль, но менестрель не дал ему продолжить:
— Вы ведь можете подтвердить, что мой ученик был весь день со мною?
Гоблин уже открыл рот, собираясь возразить, что ничего подобного он подтвердить не сможет, но в этот момент мошенник, сидящий на кровати, как бы невзначай сдвинулся в сторону, и взгляду трактирщика предстала небольшая горка монет.
— Конечно-конечно! — поспешно закивал он. Гоблина мгновенно вытолкали из комнаты, а тролль перевел тяжелый взгляд на менестреля и его «ученика».
— И ваш ученик, — он сделал ударение на последнем слове, — конечно, сможет что- нибудь сыграть?
Менестрель только вздохнул, когда пальцы эльфа коснулись струн.
Пятая струна опять ослабла, а потому единственная разученная мошенником мелодия звучала очень фальшиво. Но капитан бессмертную мелодию, сыгранную «учеником», определил безошибочно. И даже тупой Давниел тихо заржал, расшифровав короткое «послание». И тут же замолчал под злобным взглядом начальства.
Капитан окинул комнату еще одним разъяренным взглядом и, процедив:
— Чтоб на рассвете вашей ноги в городе не было! — вышел.
Менестрель мгновенно подскочил к окну и, убедившись, что последний из солдат вышел на улицу, тихо сказал:
— Никакой пользы от тебя, Каренс, одни убытки. А потом пошел рассчитываться с трактирщиком. Найрид сам не мог сказать, каким богам он молился в тот момент, когда джокер несмело коснулся струны. Скхрон чересчур изменчив, а Великий дух — говорят, он не обращает внимания на полукровок.
В любом случае сейчас надо было благодарить всех.
Когда берешь гитару в руки в первый раз, самое главное — как следует отжать струны, не заглушив при этом их пение. Иначе вместо звука раздастся безжизненный хрип. Как ни странно, мошенник смог не только запомнить нужные лады, но и сыграть саму мелодию. Сыграть, а не просто поиздеваться над гитарой, вызвав вместо музыки натяжные хрипы.
Расплатившись с трактирщиком, которому за молчание пришлось отдать все заработанные за сегодняшний вечер деньги, Найрид вновь поднялся на второй этаж.
Шулер по-прежнему сидел на кровати. Услышав шаги, он испуганно дернулся, намереваясь одним прыжком доскочить до окна, и замер, разглядев, что в комнату вошел всего-навсего менестрель.
— Хвала богам! — тихо выдохнул он, возвращаясь к постели. — Я уже думал, что пропал. Честное слово, ты просто спас меня!
— А то я не знаю! — фыркнул Найрид, привязывая к поясу пустой кошелек. — Вот только что ты теперь собираешься делать?
— В смысле? — не понял джокер.
— Что ты собираешься делать? — тихо повторил менестрель, как бы невзначай проводя ладонью по отставленной в сторону гитаре. На мгновение ему показалось, что инструмент, подобно кошке, мурлыкнул, прильнув к ладони. Но все это, конечно, просто показалось. — Нам двоим на рассвете надо уйти из города. Иначе я даже не знаю, что будет. Сказать, что иначе ты станешь трупом, значит не сказать ничего.
Шулер задумчиво побарабанил кончиками пальцев по спинке кровати, а потом наконец решился:
— А ты как?
— А что я? На рассвете уйду из города. Пойду, скорее всего, в столицу. Жаль только, из заработанного не осталось ни медянки. Ну да ладно, это поправимо.
Мошенник задумчиво закусил губу:
— А как ты смотришь на то, чтобы взять ученика?
— Что? Какого еще ученика?
— Понимаешь, — тихо начал Каренс, осторожно подбирая слова, — я не дойду до ближайшего города. Если после Септиана еще оставалась надежда, то теперь, после Тиима, у меня нет никаких шансов. Одного меня местные солдаты возьмут на первом же перекрестке. А вот если я прикинусь твоим учеником, тогда можно будет спокойно добраться до столицы и уже там разойтись.
— А почему не раньше?
Мошенник хмыкнул:
— Значит, по поводу того, что я прикинусь твоим учеником, возражений нет?
— Ну ты и… — Бард не смог даже подобрать достойного эпитета.
— Джальдэ? — услужливо подсказал ему Каренс.
— Именно.
Если бы через пару минут кто-нибудь заглянул в комнату, занятую Найридом Лингуром, он увидел бы весьма необычную картину. А услышал бы и того похуже.
— Повторяю в последний раз: я не буду учиться играть на гитаре!
— Тогда каким образом ты собираешься прикидываться моим учеником?
— Да никаким! — не выдержал мошенник. — Ты просто будешь говорить, что я с тобой, а уж дальше посмотрим.
Найрид фыркнул:
— Если я буду просто говорить, то тебя точно повесят. Ты должен уметь играть хотя бы гамму, иначе на кой черт я бы тебя с собой водил?
Джокер страдальчески закатил глаза:
— Значит, так, я не буду учиться играть. Если Фортуна решила, что мы должны идти вместе, то это не значит…
Найрид вскинул руку, прерывая поток воплей:
— Подожди-подожди, дай-ка гитару.
Ничего не понимающий шулер молча протянул ему инструмент. Музыкант привычным движением подтянул струны, а потом начал осторожно подбирать слова и мелодию:
— Пути не пересекаются! — сообщил ему шулер. — Это свойство дорог.
— Это для рифмы, не мешай!