ей замечание:
— Знаешь, это твоя обязанность. — Соболь добрался до края экипажа и как будто раздумывал, не попробовать ли ему спрыгнуть, но Белла снова вернула его на место. — Нельзя ли заставить их вести себя как положено?
— Ии-ову, — и потом фырканье.
Белла рассмеялась, потому что ей тоже нравились котята.
Когда в конце дня они возвращались в Апстон, начался дождь. Белла закрыла корзину с кошками и надела капюшон накидки, а у Торна для защиты от дождя была только его треуголка.
— Нужно было взять плащ, — криво усмехнулся он. — Не смотрите так встревожено. Я намокал гораздо сильнее.
— Вы часто оказывались в бурном море?
— Шторм приятнее, чем мертвый штиль. Точно так же, как темпераментная женщина приятнее, чем холодная.
— А я какая?
Вопрос вырвался у Беллы против ее воли.
— Ни та ни другая. — Он с озорством взглянул на нее. — Вы, дорогая, как свежий ветер, солнечным днем наполняющий паруса и дающий кораблю крылья.
От необходимости отвечать Беллу избавило появление направлявшегося домой всадника, который ехал под дождем, опустив голову. Белла думала, что он проедет мимо, но всадник подъехал к ним.
— Добрый день. Это вы те, кто расспрашивает о кошках и кроликах?
Белла окаменела. Это был лорд Фортескью, друг ее отца, все еще здоровый и бодрый в свои шестьдесят с лишним лет. Мог он ее узнать?
— Боже правый! — воскликнул он, и Белла приготовилась к худшему. Но он извинился: — Прошу прощения, мадам. Но, Айторн… что вы здесь делаете, как…
— Как просто человек? — любезно закончил Торн. — Я здесь инкогнито.
— А-а. — Фортескью бросил еще один взгляд на Беллу, но увидел просто любовницу и снова сосредоточил внимание на предполагаемом герцоге. Как Торн выйдет из этого положения? — Серьезное дело?
— Ничего особенного, сэр. Некоторые пэры ищут новые земли или далекие звезды, а я ищу других кошек-кроликов, похожих на эту.
Он открыл корзинку.
Табита посмотрела вверх, а потом потянула крышку обратно, спрятав себя и котят.
— Чертовски странное существо. Не смею задерживать вас под таким дождем. Где вы остановились?
— В «Олене и зайце», в Апстоне.
— Могу я нанести вам визит, Айторн? Есть ряд вопросов, которые мне хотелось бы обсудить.
— Конечно, сэр, — ответил Торн, хотя Белла заметила, как он поморщился. — Поужинаете со мной завтра вечером?
Они договорились о времени, и лорд Фортескью, коснувшись своей мокрой шляпы, уехал. Белла удивлялась, почему Торн просто не исправил ошибку.
— О чем вы думаете? Скверно выдавать себя за брата, но пригласить лорда Фортескью на ужин?! В такую погоду он, вероятно, не заметил различия, но за столом…
— Доверьтесь мне, — спокойно остановил ее Торн. — Мы с братом очень похожи.
— Но он герцог, а вы морской капитан. Почему просто не поправить лорда и не сказать ему, кто вы?
— Я не подозревал, что он захочет встретиться еще раз.
— Он хочет поговорить о политике. — Белла смахнула с носа каплю. — Вы же ничего не знаете о политике.
— Не знаю?
— Не столько, сколько должен знать ваш брат.
— Верно, — согласился он с вызывающей раздражение загадочной улыбкой. — Однако азы я все же знаю. Вопрос в том, следует ли присутствовать вам?
— Нет, — твердо заявила Белла. — Я не желаю принимать в этом участия, ведь лорд Фортескью был другом моего отца. Он не обратил на меня внимания, но все же может узнать.
— Интересно.
— Вы не можете отказаться? — предложила Белла. — Уверена: выдать себя за герцога — это все равно что совершить предательство.
— Белла, доверьтесь мне, — сказал Торн, возможно, просто издеваясь над ней.
— Не можешь ли ты «вразумить его? — спросила Белла, открыв корзинку.
Кошкины глаза на мгновение приоткрылись до узких щелочек, а потом снова закрылись; этот безмолвный ответ явно означал «нет».
— Это может помешать моему возмездию, — заявила Белла несносному капитану. — И если вы еще раз произнесете «доверьтесь мне», я… я воткну в вас свою шляпную булавку.
Торн только рассмеялся.
Гостиница «Олень и заяц» радушно встретила их полотенцами, гудящими каминами и горячим пуншем. Белла воспользовалась всем этим, а Торн куда-то исчез, и она мгновенно забеспокоилась, что оскорбила его своими возражениями.
Переодевшись в сухую одежду, Белла с чашкой горячего пунша уже уютно устроилась перед горящим в гостиной камином, когда появился Торн, вытирая волосы полотенцем. Он был без куртки, только в жилете поверх рубашки.
— Куда вы ходили? — спросила она. — Отменить назначенную встречу с лордом Фортескью?
— Нет. — Налив себе пунша, он сел. — Хозяин гостиницы передал мне записку. Из «Старого дуба».
— Вы были там? Сейчас?
Ей была ненавистна мысль, что он опять посещал бордель, хотя бы на короткое время.
— Очень недолго, — многозначительно ответил он. — Огастус будет здесь завтра.
Эта новость, очевидно, обрадовала Торна, а у Беллы внутри все сжалось. Завтра. Завтра все могло закончиться.
— Превосходно. Значит, нужно быстро осуществлять планы.
— Новые планы. — Наклонившись вперед, Торн снова наполнил свою чашку и предложил налить Белле еще, но она отрицательно покачала головой. — Завтра здесь, в Апстоне, состоится суд магистратов. Ваш брат будет здесь как должностное лицо.
— Но ведь нам от этого никакой пользы? Если только потом он не пойдет в «Дуб».
— «Дуб» придет к нему. — Торн с удовольствием выпил. — Три судьи проводят заседание суда здесь в «Олене и зайце» и потом остаются на ночь.
— Он остановится в этой гостинице? А что, если наши дорожки пересекутся? Он узнает меня!
— Такую, какая вы сейчас, — вероятно, нет. После своих судебных обязанностей судьи наслаждаются дружеским ужином и весело проводят время, а это подразумевает карточную игру и… и, простите, проституток.
— Здесь?
— Здесь. В той самой комнате на первом этаже, где они проводят суд. Миссис Каллоуэй
