наемный убийца, она, без сомнения, могла обратиться к своему двоюродному брату.
Какая-то ерунда! Бабушка?
Впрочем, Клэр понимала, что такой поступок вполне в духе бабушки.
Нет, убийца все-таки Ренальд! Надо просто доказать это.
— Пожалуй, нам действительно следует сходить на конюшню, — произнесла она.
С того момента, когда Клэр узнала от бабушки о Зигфриде, она стала приглядываться к нему и заметила, что он чем-то похож на отца. Никогда прежде она не говорила с ним ни о чем, кроме дел, связанных с лошадьми.
Сейчас Зигфрид чистил подковы лошадям.
— Зигфрид, — начала Клэр. — Мы бы хотели, чтобы ты рассказал нам что-нибудь про Ульриха.
— Про Ульриха? — удивился конюх. — Это тот, который умер?
— Ты сидел рядом с ним на празднике.
— И что? — Зигфрид встревоженно оглядел господ. — Он пришел поздно и сел на свободное место. Я тут при чем?
— Нас интересует, что он тебе сказал.
— Ничего.
Клэр и Ренальд переглянулись. Зигфрид выглядел виновато, что подтверждало предположение Ренальда.
— Он даже не поздоровался с тобой? — вмешался в допрос Ренальд. — Встань и повернись к нам лицом!
Клэр испугалась, что конюх не выполнит приказ, отданный строгим тоном, и Ренальд жестоко накажет его за неповиновение. Но Зигфрид вытер руки о кожаный передник и поднялся. Более того он даже отвесил хозяину учтивый поклон.
— Вы правы, милорд. Наверное, он поздоровался.
— А ты ответил на его приветствие?
— Скорее всего, милорд. Но я не помню.
Клэр задумалась, был ли Зигфрид всегда таким замкнутым и неразговорчивым или его нынешнее поведение можно считать косвенным признанием вины?
— Ульрих сказал что-нибудь еще? — терпеливо продолжил расспросы Ренальд. — Например, об акробатах? Или о Доре, которая раздражала его своей болтовней?
— Да, лорд, — задумчиво нахмурившись, подтвердил Зигфрид. — Он назвал ее болтливой каргой. Ульрих никогда не был особенно разговорчивым.
— Ты хорошо знал его? — спросила Клэр.
— Конечно, леди. — Зигфрид обратил на нее свои голубые, как у отца, глаза. — Мы с ним ровесники и живем бок о бок с детства. — В голосе конюха прозвучала досада, и Клэр подумала о его несчастной судьбе.
— Если вы хорошо знали друг друга, неужели вам не захотелось поговорить? — спросил Ренальд. — Может быть, ты расспрашивал его о походе? Или о том, как погиб лорд Кларенс?
Зигфрид помолчал, словно оценивая последствия своего признания, и наконец ответил:
— Мы поговорили немного. Я спросил, где он был все это время и что случилось с конем лорда Кларенса. Замечательный был конь!
— Кстати, а где Айдан? — поинтересовалась Клэр у Ренальда.
— Потом, — отмахнулся тот. — Итак, — обратился он к Зигфриду, — что же Ульрих тебе ответил?
— Что это не моего ума дело.
— А говорил он что-нибудь о смерти лорда Кларенса и о моей свадьбе с леди Клэр?
— Нет, лорд… — Вопрос Ренальда удивил его.
— Совсем ничего? — переспросила Клэр. — Неужели его не удивила свадьба?
— Ничего не могу вам сказать по этому поводу, леди.
Клэр готова была предположить, что Зигфрид лжет, но не понимала зачем. Даже если он убил Ульриха по какой-то личной причине или по приказанию бабушки, то почему скрывает, что говорил с ним о таких обычных вещах?
— Кто-нибудь еще останавливался поговорить с Ульрихом? — продолжал допрос Ренальд. — Ты помнишь хотя бы одного?
— Большой Грегори, — проворчал Зигфрид. — Он женат на сестре Ульриха. Грегори посочувствовал ему. Впрочем, лорд Эйдо сделал то же самое. И Брита — вы же знаете Бриту, лорд, — спросила, не хочется ли ему с дороги отдохнуть?
Клэр записала имена на табличку, предположив, что Зигфрид имел в виду библейскую Бриту.
— Больше Ульрих ни с кем не говорил? — спросила она.
— Еще с оруженосцем лорда — Джошем.
Клэр замерла и бросила испытующий взгляд на Ренальда. Тот оставался совершенно бесстрастным.
— Ты слышал, о чем они говорили? — поинтересовалась Клэр.
Наверное, о встрече в саду.
Но Джош?.. Румяный оруженосец с веснушчатым лицом и обаятельной улыбкой? Впрочем, что ему еще оставалось, если господин приказал убить? Только подчиниться.
— Нет, леди, — покачал головой Зигфрид. — Молодой господин говорил тихо, так, чтобы никто не слышал. — Конюх лукаво улыбался, понимая, что своими ответами он заваривает кашу, и радуясь этому.
Клэр поблагодарила конюха и вышла на улицу. Убедившись, что их с Ренальдом никто не подслушивает, она обернулась к нему:
— Ну, что скажете, милорд?
— Пойдем поговорим с Джошем, — мрачно отозвался тот, еле сдерживая ярость.
— Ты по-прежнему утверждаешь, что невиновен? — спросила она, с трудом поспевая за своим спутником, который быстрым шагом шел к замку.
— Я невиновен. Джош наверняка убедительно докажет тебе это.
— Не пытайся переложить всю вину на него! Он — мальчишка, который предан тебе и готов выполнить любой твой приказ.
— Он получит по заслугам! — сжал кулаки Ренальд. Клэр тотчас схватила его за руку. Он остановился и повернулся к ней так резко, что она испуганно отпрянула.
— Что? — спокойно спросил Ренальд, совладав с собой.
— Если его убил Джош, то по твоему приказу! — выдохнула Клэр.
Ренальд, не удостоив ее ответа, молча вошел в зал. Клэр, еле живая от страха, бросилась за ним, опасаясь, что вскоре в Саммербурне снова прольется кровь.
Джош веселился в компании молодых людей, но тут же кинулся к Ренальду, заслышав его резкий призыв.
— Да, лорд? Что-нибудь стряслось? — Он почему-то заметно побледнел.
— О чем ты говорил с Ульрихом, оруженосцем лорда Кларенса, в тот вечер, когда его убили?
Клэр ожидала, что юноша удивится и смутится, как любой невиновный человек на его месте. Но он, напротив, залился краской стыда. У Клэр закружилась голова. Она готова была услышать признание и боялась этого.
— Я только… — Оруженосец облизнул пересохшие от волнения губы. — Я хотел извиниться.
— Извиниться?!
