'Эх, кабы в баньку!' 'Вспомнил про Маньку!' 'Жизнь берем на шипы'. 'Не возьмешь без крупы!' 'Чужой кус толще вдвое!' 'Эх, житье горевое!' 'Запашок очень дивный!' 'Кооперативный: Прошу хлеба, а он Сунул одеколон!' 'Нам жиганских[50] ботинок не нужно, Нам подай сапоги!' 'В красный угол тебе недосужно, А к бутылке, так ты в три ноги!' 'И верблюд пьет!' 'Но редко!' 'Ты вот редко, да метко!' 'Инженеру скажи…' 'Говорить для чего ему? Если он нам даст чертежи, Мы ж не станем кроить их по-своему?!' 'Лес на что испоганили!' 'Да, бараки сварганили!' 'Наш барак — решето!' 'Им тепло. Им ништо!' 'Сплошь начальство. Как ветром нагнало, А порядку-то мало!' 'Мы туда, Мы сюда, А они никуда!' 'Вся их машинизация — Лишь одна агитация!' 'Чай, машина прибудет, Когда нас тут не будет!' 'Удивил! Паровыми крюками! Ты попробуй руками!' 'Скрал! Ты что? Наркомюст? Не пугай!' 'Дама!' 'Хлюст!' 'Тира, тира, тира, тира!.. Возле церкви два трактира. То ли в церкви мне молиться? То ль в трактире мне свалиться?' . . . . . . . . У кухарки укладочного городка, У Жуковой у Акулины, Вышло все, весь припас, и крупа, и мука. Акулину ребята берут за бока: 'Видишь, слабнем. Сгибаются спины. Без еды. Без воды. Нет верблюжьей привычки'., 'Дотянуть нам немного осталось до смычки. Будет пир На весь мир!' 'Не шути, Акулина!' 'Не шучу. Потерпите. Для ча дисциплина?' 'Не дойдем до конца без приварка!' 'На пути упадем'. 'Пропадем!' Но не падает духом товарищ кухарка: 'Дойдем, ребятишки! Дойдем!' И дошли до конца то ли чуда, то ль сказки, Все заторы снеся, развязав неувязки, Заклепав паникерам и пьяницам рот. Дружно шли, не вразброд, Не прогульно-расхлябанной пестрою шайкой С мыслью только о мелком, о личном, своем, А спаявши свой фронт дисциплинною спайкой, Профсоюзной работой, большевистским чутьем! Вначале огромное количество рабочих прибывало на строительство самотеком. Многие из них были заражены рваческим настроением и шовинизмом по отношению к казахским рабочим… В Сергиополе рабочком укладочного городка, зная о готовившемся погроме казахов, не только сам не предотвратил его, но был склонен выгораживать виновников. Но рабочая масса и советский суд примерно наказали кучку негодяев-контрреволюционеров, виновников погрома…
На экскаваторской базе на Южтурксибе председатель рабочкома возглавлял спецеедские и рваческие настроения. То же самое было и на одном из северных пунктов, в районе Малалы. Здесь к спецеедству прибавился еще и антисемитизм…
В таких условиях молодая профсоюзная организация должна была нащупывать правильные организационные методы…
Иной раз к рваческим устремлениям присоединялись и явно антисоветские настроения. Они появились в результате проникновения на строительство чуждых нам людей, под рабочей блузой скрывших и свое темное прошлое, и свое остро враждебное отношение к советскому строительству…
На линии центром массовой работы были красные уголки. Через красные уголки в самую гущу рабочих проникали литература, кино, радио.
Здесь воспитывался союзный партактив… Массовая работа особенно оживилась во время организации социалистического соревнования… По существу, вся работа строителей на Турксибе за эти три года была сплошным соревнованием… Разве не героизм, постоянно находясь в отвратительных условиях, без зимних помещений, без теплой одежды, без доброкачественной пищи, продолжать изнурительную работу, ни на минуту не понижая ее темпа?
Всю жизнь видеть только пески… Изнывать от тоски… Ждать дождя, небесной благостыни…
