Безелянская
Алгоритм любви
ЮРИЮ БЕЗЕЛЯНСКОМУ
С НЕЖНОСТЬЮ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
'Причудой сердца я б назвал любовь'. Так мне сказал поэт. Согласны вы?
Причуды сердца, а ведь... Впрочем, вспомним Мопассана, его рассказ о сестрах-буржуазках. Одна признается другой в тяжком грехе - измене мужу. Случайная измена в лунную ночь, от стыда за которую она поседела. Сестра утешает: грех невелик, ибо настоящим любовником был... 'лунный свет'.
Как не хватает нам этого 'лунного света' любви в потоке будничных забот, не слушаем мы причуд своего сердца, не поддаемся им. И плачет наше сердце, и болит душа, и терзают нас апатия и раздражение, а порой и непонятная агрессивность.
А ведь еще в 1759 году предупреждал нас Василий Тредиаковский: 'Желает человек блаженства непреложно'. И все ли знают (или помнят), что этот замечательный русский просветитель, языковед и филолог XVIII века перевел любовно-галантный роман французского писателя П. Тальмана 'Езда в остров любви'?
То был первый светский роман, изданный в пуританской и домостроевской Руси. А еще раньше Антиох Кантемир писал и вовсе 'непристойное' в стихах 'О спящей своей полюбовнице':
Приятны благодати,
Танцы выводя под деревом,
Двигайте ноги легонько,
Велите играть тихонько...
Каково?! Посягнули на господствующую мораль, видевшую в женщине лишь 'диавольский сосуд', а в любви - смертный грех. И никаких причуд ?
- О НЕТ! - воскликнет Валерий Брюсов.
11 августа 1899 года он создаст гимн ЖЕНЩИНЕ:
Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник,
Но пьющий пламя подавляет крик
И славит бешено средь пыток.
Ты - женщина и этим ты права...
Большой любитель 'ведьмовского напитка' Джакомо Казанова все-таки опалил себе однажды сердце. Из его уст вырвался не крик, но стон, когда, будучи проездом в Женеве, он случайно подошел к окну в гостинице и вдруг заметил на четырехугольнике стекла слова, написанные алмазом: 'Ты забудешь Анриетту'. Мгновенно он вспомнил все: 'Нет, я не забыл ее, ибо теперь, с головой, покрытой седыми волосами, я вспоминаю ее, и это воспоминание служит чистой отрадой для моего сердца'.
Причуды сердца...
После разлуки с Мэрилин Монро, спустя годы, Ив Монтан признавался: 'Где бы я ни был, как бы ни жил, Мэрилин всегда будет оставаться со мной. И я не хочу гнать от себя ее образ. А если иногда все-таки гоню, то это просто означает, что я пытаюсь выжить. Только и всего'.
А Николай Алексеевич Некрасов, женившись на молоденькой девушке, рыдательно вспоминает Авдотью Панаеву.
Нет слез в душе Ницше. 'Отправляясь к женщине, не забудьте взять плетку',- учит он. Или насмехается? Чем его так обидели женщины?
Причуды сердца и любви...
Великий старец Гёте полюбил на склоне лет юную деву, а Ульрика в ответ предложила дружбу. И всю свою долгую жизнь была одинока в память 'о старике с огненными глазами'.
Причуды сердца?
А может быть, стоит поддаться причудам своего сердца, как это сделала Каролина Павлова:
Ты вспомнил ли, как я при шуме бала
Безмолвно назвалась твоей?
Как больно сердце задрожало,
Как гордо вспыхнул огнь очей?
А может быть, еще откровеннее? Помните, как у Пушкина:
Ее глаза то меркнут, то блистают...
И в этот миг я рад оставить жизнь,
Хочу стонать и пить ее лобзанье.
'Причудой сердца я б назвал любовь'. Так мне сказал поэт. Согласны ВЫ? Наверняка современный молодой человек, погруженный в информационную бесконечность Интернета, нам возразит. Скорее всего с языка поэзии он перейдет на формализованный язык и представит некий Алгоритм любви. Очень хочется, чтобы он не слишком увлекся, ибо алгоритм чувств особенный, не способный дать 'результат, определяемый исходными данными'.
Он очень причудлив, этот Алгоритм любви.
Глава 1
ТВОРЦЫ и МУЗЫ
Любовь стихи животворит.
Н. Карамзин
Принято считать, что глупый человек должен быть здоровым и заурядным, а болезнь и страдания делают его утонченным, умным, т. е. особенным. Почти аксиомой стало и другое мнение: не познав страдания, нельзя понять и счастья. С античных времен мы знаем, что только катарсис очищает нашу душу. Так было в высокой литературе. Трудно возразить против того, что сострадание, сопереживание возвышают наш дух. А само страдание? И тут жизнь, действительность вносят свои коррективы. Жизнь показывает, что в болезни нет ничего возвышенного, она мучительна.
Настоящая же трагедия начинается там, где судьба оказывается столь жестокой, что благородную душу поэта облекает в убогое, уродливое тело. Пример тому - великий итальянец Леопарди. Или наш герой - поэт Франции, романист и драматург Поль Скаррон.
Его душа, 'оскорбляемая убожеством тела, опустилась в низины иронии и сарказма'. 'До чего я похож на букву Z! Руки у меня короче, чем надо, как, впрочем, и ноги, а пальцы - как руки; словом, перед вами - сокращенный вариант человеческого убожества!' Клод Карон в своей книге о поэте приводит его портрет: 'У него была слишком большая для тщедушного тела голова, один глаз посажен глубже другого, редкие темные зубы, тело изгибалось дугой, а подбородок почти упирался в грудь... Он не жаловался на свое уродство. Он смеялся сам и смешил других... И люди забывали, что перед ними урод, почти чудовище. Люди из самого что ни на есть лучшего общества бросали свои дела, чтобы увидеться с ним'.
Поль Скаррон родился, как утверждает литературная энциклопедия, в Париже 7 июля 1610 года. Клод Карон приводит другую дату - 1601 год. Отец Поля был членом Парижского парламента; за набожность его
