Его слова были последней каплей, переполнившей чашу терпения Клайда Стюарта, который побагровел от ярости и, прежде чем Барни и швед успели его остановить, всадил нож в бок индейцу. Со стоном Два Летящих Ястреба повалился на пол без чувств. И тут вошел Джон Хансен.
– Какого черта здесь происходит? – сердито спросил он. – Крики слышны на другом конце города.
– Не твое дело, Хансен! – рявкнул Клайд.
– Это мой шатер и мое дело, – не испугался Хансен. – Еще не хватало, чтобы у меня резали людей. Пусть даже это всего-навсего индеец.
– Не смотри, если не нравится!
– Послушай, Мне не нужны…
– Заткнись, старик!
Клайд Стюарт уже не мог остановиться, и, развернувшись, ударил Хансена в зубы. Старик потерял равновесие и упал, ударившись головой об угол железного сундука. Макколл, Стюарт и швед молча обменялись растерянными взглядами. Барни, бросив Двух Летящих Ястребов, наклонился над Хансеном и посерел, заметив, что у того неестественно вывернута шея. Тяжело вздохнув, Макколл пощупал у Хансена пульс. Ничего.
– Добился своего, – прошипел он, поворачиваясь к Клайду. – Старик мертв.
– Надо выбираться, – прошептал Руда. – Индеец тоже мертв.
Стюарт выругался.
– Придется.
Трое мужчин выскользнули из шатра и смешались с толпой, которая уже начала редеть. Они старались держаться в тени, на ходу обсуждая, куда им лучше податься, как вдруг Руда вспомнил, что забыл взять деньги.
– Плевать, – с раздражением бросил ему Стюарт. – Нам надо бежать отсюда.
– Еще чего! – возмутился Руда. – Почему это я должен плевать на свои денежки? Вы давайте вперед, возьмите лошадей, и встретимся через десять минут возле забегаловки Фремонта.
– Десять минут, – предупредил его Стюарт, – и ни минутой больше.
Швед умел, если надо, двигаться быстро. Большой черной тенью он метнулся назад в шатер с синими полосами. Два трупа лежали, как раньше, неподвижные и страшные в своем последнем сне. Руда стало не по себе, когда ему пришлось переступить через индейца, чтобы добраться до своего тайника.
Один из трупов неслышно пошевелился, наблюдая за шведом. Два Летящих Ястреба, сжав зубы, чтобы не поддаться боли и беспамятству, вытащил из своего бока нож и встал.
Руда издал радостное урчание, добравшись до своих денег.
– Порядок, – успел пробормотать он, прежде чем ощутил холодок металла у левого уха.
Теплый ручеек крови побежал у него по шее, когда нож разрезал кожу.
– Не двигайся, – услыхал он чей-то голос.
– Нет, нет, мистер, – торопливо проговорил Руди. – Мистер, если вы за деньгами, вот, берите. У меня много.
– Мне не нужны твои деньги. Давай ключ от цепей.
– Индеец? – прошептал Руди. – Я думал, ты мертвый.
– Еще нет. Давай ключ.
– Да, да. – Руди полез в карман. – Вот.
– Стюарт, – беря ключи, сказал Тень. – Где он?
– Не знаю, – ответил Руди и почувствовал, как нож глубже вонзается в мясо. – Подожди, – прохрипел он. – Я скажу. Он возле забегаловки Фремонта. И он, и Барни. Они вместе.
– Ты говоришь правду?
– Клянусь!
Швед испытал настоящее блаженство, когда Два Летящих Ястреба убрал нож, но оно было недолгим, и он заревел, как раненый бизон, потому что нож вошел ему в спину. Кровь хлынула у него изо рта, и он рухнул на пол, не выпустив из рук денег.
– Один мертв, остались трое.
Зажимая рукой рану, Тень наклонился и избавил себя наконец от тяжелой цепи, а потом выскользнул из шатра. Голова у него кружилась, но он заставлял себя идти вперед, впрочем, далеко ему идти не пришлось, потому что вскоре он увидел Стюарта и Макколла, которых мгновенно узнал, несмотря на сгустившиеся сумерки.
– Опаздывает, – сказал Стюарт.
– Подождем еще пару минут, – потребовал Барни.
– Ну нет, – сказал Клайд, вскакивая на своего черного коня. – Я уезжаю. Если хочешь, встретимся в Абайлине.
Макколл в растерянности глядел вслед Стюарту.
Чуть погодя он, чертыхнувшись, стал влезать на свою лошадь. Однако влезть не успел. Нож, брошенный Тенью, просвистел в воздухе и впился ему в спину. Макколл упал лицом вниз на землю, пытаясь нащупать нож, который, не прошло и нескольких минут, успокоил его навсегда.
Изо всех сил стараясь не потерять сознание, Два Летящих Ястреба взял ружье Макколла и, стиснув зубы, забрался в седло, которое Барни приготовил для себя. Пот ручьями стекал у него со лба, но он не обращал на это внимания. Ему надо было во что бы то ни стало догнать Стюарта.
Только после полуночи он разыскал его мирно спящим возле небольшой речушки. Стараясь держаться так, чтобы конь Стюарта не учуял его, Два Летящих Ястреба бесшумно подошел ближе.
Стюарт проснулся мгновенно и сразу потянулся за ружьем, но закричал от боли, потому что нож Тени пригвоздил его руку к земле. Тогда он попытался дотянуться до ружья левой рукой, однако Два Летящих Ястреба отбросил его подальше. А уж когда Стюарт увидел ружье Макколла, у него комок застрял в горле и стало нечем дышать.
– Если ты знаешь какую-нибудь молитву, давай, я подожду, – ледяным тоном проговорил Два Летящих Ястреба.
– Откуда ты? – прошептал Стюарт. – Ты же умер.
– Умру еще. Успею. Только сначала разделаюсь с тобой.
– Ты не можешь меня убить! – завопил Стюарт, забыв про боль в руке, стоило ему заглянуть в черные непроницаемые глаза шайена. – Я спас тебя. Ты бы умер, если бы не я. Это мы с Барни освободили тебя…
В черных глазах индейца он ничего не мог прочитать, но увидел ружье и жалобно заканючил, забыв о гордости:
– Подожди, индеец! Давай договоримся!
Два Летящих Ястреба прижимал к ране ладонь, чувствуя, как из нее вытекает теплая кровь. Он покачал головой:
– Нет времени.
В голубых глазах Клайда Стюарта блеснула надежда, когда он заметил, что индеец ранен. Если он заставит его потянуть еще несколько минут, краснокожий умрет, а он будет свободен.
Воин прочитал мысли белого и улыбнулся.
– Ты умрешь первым, – пообещал Два Летящих Ястреба, и, когда лицо Стюарта стало расплываться у него перед глазами, спустил курок.
Крик Клайда Стюарта утонул в грохоте выстрела. Пуля попала ему точно между глаз и изрядно повредила его красоте. Два Летящих Ястреба познал короткое мгновение радости, когда смотрел на мертвое лицо своего врага. Едва заметно улыбаясь, он смочил руки в его крови.
А потом наступила темнота…
ГЛАВА 21
Время от времени он приходил в себя и смутно сознавал, что он в комнате, вокруг него люди и руки у него привязаны к кровати. Прохладная тряпица прикрывала ему глаза, отгораживая от всего мира. Ему было трудно глотать и даже дышать, тем не менее он ощущал легкий аромат полевых цветов, приятно смешивавшийся с запахом свежесваренного кофе. Отдельные слова из чьих-то приглушенных разговоров доходили до его сознания, одолевая боль, которая держала его, словно волка в капкане.
