того случая он, в сущности, стал моим рабом. — Она немного помолчала, с удовольствием вспоминая те далекие времена. — Было еще кое-что. Однажды один солдат обманул меня, из-за чего я недосчиталась нескольких людей в своем отряде. И именно Дромен связал предателя и держал его, когда я рубила ему голову. — Она резко остановилась и оглянулась на Терлика. Свет факела отбрасывал пляшущие тени ему на лицо, и ей было непонятно, с каким выражением он смотрит на нее. — Тебе неприятно это слышать?
Роларофец пожал плечами.
— Тот человек предал тебя, — просто ответил он.
Она кивнула, скрывая мрачную улыбку. На земле Терлика тоже обезглавили бы предателя, да еще расправились бы со всей его семьей.
— Суда над ним не было, — продолжила она. — Я решила все на месте. Коркиран воевала тогда с Алеппо, и вина солдата была неопровержима. — Она закусила губу. Последнее слово эхом прокатилось по стенам и замерло во тьме. — Но мне никогда не забыть выражение лица Дромена, когда он выпустил из рук обезглавленный труп. Он все смотрел то на тело, то на меня, и я поняла тогда — что-то было у него на уме. Он ведь всегда был немного мошенником и плутом, даже в те времена. И я помню, какая мысль обожгла меня, когда я за ним наблюдала: а что если он тоже замышлял подобное предательство? Хитрец может легко разбогатеть во время войны, если захочет продать своих товарищей. — Она тихо вздохнула и продолжила свой путь по туннелю. — Но если он тогда задумывал это — казнь отбила ему охоту.
Туннель неожиданно сделал поворот. Она взяла из рук Терлика факел, подняла его над головой и стала вглядываться вперед.
— Когда мы случайно встретились с ним в Кире, я повела его в «Сломанный Меч», чтобы выпить пива. И первое, о чем он вспомнил тогда, была эта история.
Факел высветил несколько ступеней в конце туннеля. Недолго думая, она двинулась к ним, прижав палец к губам, — теперь надо было молчать. По словам Дромена, этот проход вел наверх, во дворец, и шел дальше за ложными стенами, построенными много лет назад, когда еще Келед-Зарем и Ролароф вели между собой непрекращающиеся войны. У нее не было ни малейшего представления о том, какой толщины эти стены и кто может сейчас за ними находиться, поэтому она решила не искушать судьбу и не разговаривать.
Она зашагала через две ступени и вскоре была уже наверху. Затем резко повернулась кругом, чтобы посветить Терлику, и чуть не ударила его факелом по лицу. Он бесшумно поспевал за ней след в след и едва успел перехватить ее руку, не давая обжечь себя. Терлик решительно замотал головой, отказываясь от извинений. Он тоже понимал, что они во дворце, где соблюдать тишину необходимо. Знаком он показал ей двигаться дальше.
Впереди они наткнулись еще на один ряд ступеней. Поднялись по ним, прошли по проходу до следующего пролета. На самом верху они обнаружили, что теперь туннель вел прямо, не сворачивая, насколько хватало света факела.
Терлик чихнул. Воздух был спертым, пахло сырой плесенью и затхлостью. Стужа оглянулась на него, но потом обратила внимание на пол. При свете факела было видно, как четко отпечатались их следы на толстом ковре из пыли там, где они прошли, но впереди пыльная поверхность была совершенно нетронутой. По этим коридорам долгие годы никто не ходил.
Туннель закончился внезапно. Они уткнулись в стену, из которой торчал деревянный рычаг, и Стужа довольно улыбнулась. Конечно же, не было никакой необходимости как-то маскировать его с этой стороны. Она передала факел Терлику и двумя руками потянула за рычаг вниз. Хоть и с трудом, он поддался, и часть стены, со скрежетом царапая каменную кладку, отворилась.
Неожиданно налетевший сквозняк слегка пошевелил тяжелые складки гобелена. Стужа чуть-чуть отодвинула его в сторону, чтобы посмотреть, и затем опустила на место.
— Будь он проклят, Дромен Невезучий! — прошипела она. — Это зал губернатора. Мы оказались слишком далеко от нужного места. — Она потерла ладонью кулак, кусая губы.
Но Терлик сунул нос в открывшуюся дверь и выглянул из убежища. Затем посмотрел назад в коридор, которым они пришли.
— Невезучий говорил только, что нужное место находится где-то здесь, — напомнил он. — Мне кажется, я понимаю, в чем дело. Личные покои губернатора, должно быть, остались позади, и нам надо вернуться.
Он пошел по их собственным следам в обратную сторону, осторожно проводя рукой по правой стене.
Стужа пошла за ним.
— Откуда ты знаешь, как нам поступать?
— Когда-то очень давно, — тихо отвечал он, — я приезжал сюда с отцом по государственным делам. Был я тогда очень молод и впервые оказался за пределами Шазада. Я помню, что покои губернатора находились сразу за главным залом, чтобы он мог туда ненадолго удаляться и отдыхать от исполнения государственных обязанностей.
Стужа знала, что губернатор сейчас — человек молодой и заступил на свою должность уже после того, как она приехала в эту страну, поэтому он не мог быть тем человеком, которого знал Терлик. Но вполне вероятно, что новый губернатор оставил для себя те же самые покои. Такие комнаты всегда делают самыми большими и удобными, чтобы они соответствовали высокому статусу дворянина или члена королевской семьи.
Она снова пришла в волнение. Им нужно только найти эти комнаты, и ее план может сработать.
Терлик остановился без предупреждения, и она наткнулась на его спину. Его рука нащупала другой рычаг. Оказывается, они прошли мимо в первый раз, не заметив его при неверном свете факела. Она подумала о том, сколько еще таких же рычагов они, должно быть, не заметили, и отругала себя за невнимательность.
На этот раз Терлик отдал Стуже факел и потянул за устройство. Он остановился, когда потайная дверь приоткрылась на ширину руки. Этот вход тоже скрывался за гобеленом. Из образовавшейся щели пролился тусклый свет, и в проходе стало чуть светлее.
— Жилое помещение, — беззвучно произнесла она, и Терлик кивнул.
Она подала знак рукой и прошла немного дальше по туннелю, пока Терлик ждал. Пол и стены были из камня, поэтому она не сомневалась: если положить факел на пол — ничего не случится. Нельзя было допустить, чтобы свет факела проникал сквозь гобелен и выдал их, но в то же время гасить его ей не хотелось. Он мог пригодиться в случае спешного отступления.
Вернувшись к Терлику, она сделала глубокий вдох, достала меч и кивнула. Роларотанин медленно нажал на рычаг. Она молилась о том, чтобы старый механизм не скрипел и не потревожил никого, кто мог находиться в комнате.
Дверь открылась только наполовину и застряла. Терлик напрягался изо всех сил, но рычаг не поддавался. Она дернула его за рукав, показывая, что уже хватит. Открывшегося в стене прохода было достаточно, чтобы они смогли протиснуться в него. Она нащупала край гобелена и оттянула его назад. На столе горело несколько свечей, но в комнате никого не было. Она сделала знак своему спутнику и шагнула внутрь.
Терлик беззвучно прокрался вдоль левой стены огромной комнаты. Стужа пошла вправо. По обе стороны от них находились сводчатые проходы, которые вели в другие комнаты. Они медленно и бесшумно двигались по плюшевым коврам, прислушиваясь к любым шорохам, которые могли означать, что они не одни.
Из мебели здесь были лишь несколько стульев в старинном стиле и изящно сработанный столик. На восточной стене висело зеркало из блестящей меди. Проходя мимо него, Стужа бросила взгляд на свое отражение. Она ненадолго задержалась перед зеркалом, подмигнула себе и отвернулась. Далеко не красавица, — сказала она себе. Впрочем, она никогда и не была такой уж красавицей.
Терлик негромко щелкнул пальцами, чтобы привлечь ее внимание. Он дошел до арки со своей стороны. Кивком головы он дал ей знать, что в соседней комнате кто-то есть. Она быстро дошла до своей арки и заглянула в нее. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что комната пуста. Однако здесь находилась большая дверь, которая вела в главный коридор дворца. Она была заперта на засов изнутри. Интересно, есть ли стражник с другой стороны двери?
