нее действующая грин-карта на ближайшие шесть лет, он заставит ее перейти в «Юниверсал секьюрити», пригрозив в противном случае высылкой из страны.
– А что мы будем делать, если мисс Лазло снова начнет задавать вопросы? – спрашивает Тейлор. – Или за нее это станет делать Броз?
Хартман некоторое время молчит, подбирая слова.
– Я хочу вам напомнить, что Магдалина Лазло – чрезвычайно ценная особа. Я не говорю о том, что это душевно тонкая, творческая и во многих отношениях привлекательная актриса; главное – что благодаря ей очень многие люди зарабатывают деньги. Такими вещами не разбрасываются. Поэтому речь может идти лишь об очень осторожном и взвешенном подходе. Что касается мистера Броза, то дело ваше. И главное – то, чем занимается мистер Бигл, во много раз важнее всего остального. При любых обстоятельствах это должно сохраняться в тайне.
Тейлор бросает взгляд на Шигана, и тот спрашивает:
– Когда вы говорите об обстоятельствах, вы… э-э… имеете в виду не финансовую сторону дела?
– Мне жаль, что вы меня не поняли, – отвечает клиент.
– Если мы говорим о… – Шиган начинает волноваться. Банкер велел ему выполнить все пожелания клиента. К тому же «Юниверсал секьюрити» иногда делала такие вещи, которые стала бы отрицать даже под угрозой обвинения в даче ложных показаний. Однако и Шиган, и Тейлор не считали Хартмана тяжеловесом, так как, с их точки зрения, он занимался довольно легкомысленным бизнесом. – …Если вы намекаете на противозаконные или… принудительные меры, то я не знаю, что вам и сказать…
А Хартман имел в виду именно это. Потому что они уже приближались к следующему этапу и степень риска, стало быть, значительно возрастала. Но ему вовсе не хотелось, чтобы это оказалось записанным, и поэтому он не хотел говорить ничего определенного этим паяцам.
– Главное – то, чем занимается мистер Бита, – медленно повторил Хартман. – При любых обстоятельствах это должно сохраняться в тайне. Если для вас это представляет какие-то сложности, то откажитесь от этого дела прямо сейчас, – добавляет он. – А если вы этого не понимаете, то обратитесь за разъяснениями в Банкеру. Если вам требуются подтверждения того, что вы защищаете правду, справедливость и американский образ жизни, позвоните человеку, на которого вы работали в тысяча девятьсот семьдесят девятом году.
Этого намека Тейлор не улавливает. Зато спина Шигана распрямляется и он принимает такую позу, что еще чуть-чуть» – и отдаст салют.
– Да, сэр, – отвечает он.
– Что-нибудь еще? – спрашивает клиент.
– Нет, сэр, – отвечает Шиган.
Записи и личное дело Джо Броза Хартман забирает с собой. Шиган и Тейлор провожают его к лифту, и, пока его дверцы не закрылись, Хартман говорит, обращаясь к Шигану:
– Кстати, он высоко оценивал ваши способности.
– Спасибо, сэр, – отвечает Шиган и замирает, прислушиваясь к шороху троссов в шахте лифта. Когда он убеждается в том, что Хартман находится от них на расстоянии нескольких этажей, он поворачивается к Тейлору:
– На самом деле это были не единственные экземпляры записей?
– Я сделаю для вас еще одну копию, – отвечает Тейлор. – А что он имел в виду, когда говорил о тысяча девятьсот семьдесят девятом годе?
– В семьдесят девятом я еще работал в ЦРУ, – говорит Шиган. – И нашим директором был Джордж Буш.
Глава 21
Она подходит ко мне настолько близко, что я могу заключить ее в объятия.
– Хорошо, – отвечает она. – Только в том случае, если ты будешь сдерживать себя.
– Буду.
На ее лице появляется выражение легкого сожаления, и я ее обнимаю за плечи. Она опускает голову мне на плечо, и мы начинаем двигаться в такт музыки.
– Тебе придется набраться терпения со мной, – говорит она.
– Ладно.
– Ты думаешь, они купились?
– Да, – отвечаю я. – Уверен. Я это чувствую. – И это полностью соответствует действительности. Даже несмотря на то, что мы постоянно должны помнить о включенных микрофонах, ощущения совершенно изменились. Теперь я уже не олень, увидевший тигра. Стратегия позиционирования не согласуется с реальностью и прокладывает путь через иллюзии. И теперь, когда тигр меня увидит, он воспримет меня за подобного себе. Может быть, он и не сочтет меня такой же большой кошкой, как он сам, но шакала во мне он точно распознает.
Мэгги начинает смеяться. Музыка продолжает играть, а мы шептаться.
– Что?
– Миссис Маллиган вернется завтра.
– Я знаю.
– Не забудь, что мы должны сделать.
– О, черт!
– Это была твоя идея. Ты сам сказал об этом, когда мы сидели на пляже после того, как ты вышвырнул бедного Джека Кашинга.
– Скажи мне, ты действительно собиралась лечь с ним в постель или просто меня провоцировала?
– По-моему, нам лучше разойтись по разным комнатам, – отвечает она.
– Ладно. Пошли, – и я направляюсь к лестнице. Мэгги следует за мной. Музыка все еще звучит довольно громко, так что мы можем разговаривать. Правда, только шепотом.
На лестнице она снова хватает меня за плечи.
– Джо, но ведь это была твоя идея. И прекрати себя мучить. Ты же сам сказал, что самое главное – развязать себе руки, чтобы заняться Биглом и Хартманом и выяснить, что происходит. И когда я спросила тебя, сможешь ли ты прикинуться моим любовником, ты ответил «да».
– Я знаю. Но я думал, что мы пару раз сделаем «ах-ах-о-о-о!» и на этом все закончится. Так, пару минут. Я и не думал, что нам придется заниматься такими длинными и напряженными… не знаю, как это назвать… сценариями. С такими извращенными подробностями.
– Я предупреждала, что не собираюсь делать озвучку в духе какого-нибудь малобюджетного порнофильма.
– Еще никто в истории мирового секса не изображал оргазм так долго, как это делаешь ты. Достоинство искусственных оргазмов в том и заключается, что они быстро наступают.
– Уж если мне надо делать вид, что я твоя любовница, для пачки подслушивающих педерастов, среди которых, вероятно, находится и Дэвид Хартман, я хочу, чтобы они изошли от зависти. Я хочу, чтобы они волосы рвали на себе. Высокомерные ханжи. И к тому же, – добавляет она, – я не вижу в этих сценариях ничего извращенного.
– Ладно-ладно, пошли.
Довод вполне ясен. Что подумает Мэри Маллиган, несмотря на то что ее отослали и вокруг была организована вся эта глумиха, если простыни окажутся чистыми? Поэтому каким-то образом их надо было запачкать. Даже если она не работает на компанию, уже через несколько часов обо всем этом станет известно. Ведь Мэгги – звезда. А все горничные, шоферы, водопроводчики, электрики и врачи только тем и занимаются, что сплетничают о звездах. Мэри может решить, что Мэгги лесбиянка и пытается это скрыть или это заговор, чтобы вызвать ревность Джека Кашинга, или что все это каким-то образом связано с песчанками – как бы там ни было, всем станет известно, что мы лишь изображаем страсть. И довольно быстро это дойдет до «Юниверсал секыорити» и Дэвида Хартмана.
Мэгги заходит в свою комнату. Я продолжаю двигаться по коридору к своей. Мне пришлось этому научиться еще в 1967 году, когда от этого зависела жизнь, – я говорю не об онанизме, а об умении предусматривать все мелочи, не оставлять никаких следов и обеспечивать присутствие всего необходимого. От этого зависит, расставляешь ты ловушку или попадаешь в нее сам. Вьетконговцы были большими
