Она кивнула:
– Мы продолжим разговор позднее.
– А тут и продолжать нечего. Все кончилось в Хонфлере.
Габи посмотрела на него и молча удалилась.
Джордан повернулся к Хиллеру:
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?
Хиллер улыбнулся:
– Я намерен сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
– Вы, конечно, знаете, что я всегда был «свободным художником». – Джордан сел на ближайший шезлонг и, взяв влажное полотенце, набросил его себе на спину, затем промокнул им лицо, шею, прошелся по волосам.
Хиллер понимающе кивнул и тоже сел.
– Мне это известно. Разумеется, такое положение дает определенные преимущества…
– Финансовые преимущества, – серьезно уточнил Джордан. – Как профессионал, не связанный контрактом, я имею возможность играть за тех, кто предлагает самую высокую цену. Если же я буду зачислен в какую-то определенную команду, то просто потеряю деньги. Я так это себе представляю.
– Возможно. – Хиллер раскурил сигару. – Но я намерен предложить вам то, чего не сделает ни один спонсор. – Он сунул в карман золотую зажигалку. – Гарантированные двести пятьдесят тысяч в год.
Джордан удивленно вскинул брови:
– Вот, значит, что вы мне предлагаете, мистер Хиллер? – На такую сумму могла претендовать разве что горстка самых выдающихся аргентинцев.
– Единственное, что от вас требуется, это согласие. – Хиллер глубоко затянулся толстой сигарой.
– Не скрою, это очень лестное предложение. – Джордан снова вытер лицо и несколько секунд внимательно рассматривал пустое игровое поле. Надо сказать, деньги, предложенные Хиллером, на него большого впечатления не произвели. Джордан вырос в богатой семье и с детства имел все, что можно купить за деньги. Но роль сына богатого отца его не удовлетворяла. Он хотел доказать себе и другим, что способен всего добиться сам, своими собственными силами. И то, что такой человек, как Гейвин Хиллер, пожелал видеть его в своей команде «Уайт Тимберс» и намерен заплатить за это запредельную сумму, убедительно доказывало: Джордан добился поставленной цели.
Хотя решение уже было принято, Джордан поднял глаза на Хиллера и спокойно сказал:
– Мне нужно обдумать ваше предложение.
– Джордан, моя жена за тебя переживает. – Карло Миллано говорил с заметным итальянским акцентом. Они сидели за небольшим столиком в переполненном и задымленном баре.
Джордан через силу улыбнулся:
– Переживать за меня у нее нет никаких причин, особенно если это касается Слоун. – Он допил свой бокал с пивом и подал знак бармену, чтобы принесли еще один.
Карло вопросительно поднял брови:
– Ты уверен?
– Да, уверен! Она приехала в Довиль собрать материал для книги. Я ей немного помог. Мы довольно приятно пообщались, Слоун получила что хотела и слиняла. Конец истории.
– Разве для тебя это ничего не значило?
– А что, спрашивается,
– По-моему, тебе просто хочется, чтобы все так думали.
Джордан поднял руку, останавливая приятеля.
– Только, пожалуйста, не разыгрывай из себя психоаналитика, – попросил он. – Ладно? С меня достаточно и Габи.
Хорошенькая официантка принесла ему пива. Он улыбнулся ей. Судя по тому, как она смотрела на него, красотка не возражала бы… Несколько секунд Джордан забавлялся мыслью встретиться с ней ближе к вечеру, но очень скоро выбросил это из головы.
«Лучше всего, наверное, мне жилось бы в монастыре».
«Зачем им все это? – размышлял Джордан, принимая перед сном душ. – Сначала Габи, затем Карло. Разве они не видят, что я не хочу это обсуждать? Все кончено. Слоун ушла из моей жизни так же неожиданно, как и появилась. Да, нам было хорошо вместе. Мне, наверное, даже лучше, чем ей. Надо признаться, что она первая женщина, с которой я сбросил свой панцирь, надетый в то утро, когда застал Джилли в постели с Максом. Это был полезный урок, и я усвоил его. Никогда больше женщина не сможет меня использовать. Отныне пользователем буду только я».
Джордан вышел из-под душа, энергично вытерся и, услышав стук в дверь, направился открывать.
– Кто там? – спросил он.
– Прибыл заказанный ужин, – ответил приглушенный голос.
– Это ошибка, – сказал Джордан, открывая дверь. – Я ничего не заказывал… – Увидев Джилли, он умолк. Она выглядела, как всегда, вызывающе: черные шелковые облегающие брюки, белая шелковая блузка, расстегнутая так, чтобы была видна ложбинка между грудями, и красный шарф. – Какого черта тебе надо?
Наготу Джордана прикрывало лишь полотенце, и ей это, очевидно, понравилось.
– Надо же, как удачно, – проговорила Джилли своим низким голосом, многозначительно улыбаясь. – Выходит, я явилась как раз вовремя.
– Что тебе нужно? – повторил он, теряя терпение.
– Неужели надо спрашивать? – Она протиснулась мимо него в комнату, а затем повернулась, все так же ослепительно улыбаясь. – Не думаешь ли ты, дорогой, что следует закрыть дверь?
Джордан покачал головой:
– То, за чем ты пришла, много времени у нас не займет, уверен.
Она засмеялась:
– Поступай как тебе удобнее. Что касается меня, то мне сейчас ты кажешься очень привлекательным, а вот персонал отеля…
Джордан, внезапно осознав, что стоит почти голый, быстро закрыл дверь и повернулся к ней:
– Что случилось, Джилли? Ведь у нас с тобой все кончилось три года назад. С тех пор как ты… вышла за Макса, мы сказали друг другу не больше десяти слов. Что же сейчас?
– А сейчас случилось то, что я наконец поняла, какую совершила тогда ошибку. – Она сделала шаг вперед.
– И в чем же была твоя ошибка?
– В том, что отпустила тебя.
– Что значит отпустила? Я просто ушел, вот и все. Понимаю, ты использовала Макса, чтобы возбудить во мне ревность. Теперь ты хочешь использовать меня, чтобы вызвать ревность у него?
Джилли снова рассмеялась.
– Вот чего-чего, а ревности у Макса вызывать не надо, – проговорила она, обвивая руками шею Джордана. – Он болезненно ревнив и убьет тебя, если только узнает, что я была здесь.
– Так вот чего ты хочешь, Джилли? Тебе нравится, когда мужчины дерутся из-за тебя. Наверное, это тебя возбуждает.
– Меня возбуждаешь ты, Джордан. – Стремительным движением, напоминающим бросок кобры, она сорвала с него полотенце. Прикрываться он не стал.
– Ты явилась сюда потрахаться?
Джилли прижалась к его обнаженному телу и прошептала:
– Раньше ты не был так груб. Но если тебе это по вкусу, я не возражаю.
Пока Джордан размышлял над тем, как бы отправить ее назад к Максу, который, вне всякого сомнения, именно такую жену и заслуживал, Джилли расстегнула блузку, освободила застежку кружевного лифчика и обнажила свои полные груди.
– Сейчас, сейчас, дорогой, – шептала она, расстегивая свои брюки и стягивая их. Под ними у нее ничего
