— Пойдем сделаем ставки, — предложила она Пенни.
— После вчерашнего выигрыша все будут ставить на конюшню Хока. Выигрыш будет не слишком велик.
— Шансы на большой выигрыш в жизни всегда невелики. И все же мы как-то существуем. Мало того, процветаем.
— Я хотела бы, чтобы мои деньги процветали сегодня так же, как вчера, — проворчала Пенни.
Августа вынула деньги. Она хотела одного: чтобы дочери было хорошо. И собиралась поставить на карту все, лишь бы Невилл Хок оказался тем человеком, с которым ее дочь найдет свою судьбу.
Глава 11
День тянулся бесконечно. И хотя в доме работала целая армия слуг, каждый раз, когда Оливия натыкалась на очередную горничную, орудующую метелкой или тряпкой, та немедленно исчезала.
Впрочем, так и следует. Хорошие слуги никогда не станут трудиться в присутствии гостя.
Но Оливия до того скучала, что не возражала бы против разговора даже с судомойкой.
Она переходила из одной комнаты в другую, с галереи на веранду, пока не остановилась у библиотеки. Стеклянные двери были закрыты, но она вдруг представила ту, первую, ночь и силуэт Невилла Хока в дверном проеме.
Она приложила сложенные ковшиком ладони к вискам и прижалась носом к стеклу, едва различив кресло, в котором он сидел. Провел ли он очередную ночь в этом кресле? Или совсем не ложился?
Она прищурилась, разглядывая стол, заваленный книгами, забитые томами полки, комод с графинами бренди, виски и портвейна. Вопрос не в том, что он ночами просиживает в кресле и пьет, а в том, почему он это делает.
Оливия попыталась открыть дверь, но оказалось, что она заперта изнутри. Поэтому Оливия отвернулась. Не важно, почему он не спит ночами. Она вряд ли узнает ответ. Да и хочет ли узнать? Лучше обдумать будущее путешествие и сотни дел, которые ждали ее в Берд-Мэноре.
Но Оливия была так возбуждена, что даже думать связно не могла. Гуляя по гравийной дорожке в саду с клумбами, она услышала донесшееся издали лошадиное ржание и впервые за весь день поняла, чем хочет заняться. Почти бегом направилась в конюшню, где велела оседлать лошадь, потом назад, в дом, чтобы переодеться в амазонку цвета ржавчины. И уже через полчаса она была в седле и вела смирную кобылку по тропе через задний сад и к лесу, отклонив предложение старшего конюха дать ей провожатого.
— Я не стану рисковать, — заверила она. — Никаких прыжков. Только долгая медленная прогулка по округе.
Она направилась к западу, прочь от Донкастера, к притоку реки Дон и руинам древнего замка. На голубом небе плыли высокие облака, типичные для августа и не обещавшие дождя. Но несмотря на яркое солнышко, погода была прохладная, и Оливия постепенно начала расслабляться. Шотландия чем-то похожа на эти места, только там больше простора и у нее будет своя верховая лошадь. Не придется никому отчитываться в том, куда и когда она едет.
Она спустилась с холма в широкую долину, поросшую кипреем, который вымахал так высоко, что задевал подошвы ее сапожек.
Оливия глубоко вдыхала душистый воздух. По пути домой она наберет охапку полевых цветов и попросит поставить букет в своей комнате. Жаль, что не будет времени показать Саре это место: сестре оно понравилось бы. Но у них будет много времени для совместных прогулок в Берд-Мэноре.
Она продолжала ехать вперед, следуя за солнцем. Когда кобыла насторожила уши, она поняла, что сейчас увидит реку. И в самом деле, вскоре показалась сверкающая лента воды, в обрамлении ольхи и березы.
Оливия спешилась и, восторженно вздохнув, сняла перчатки, сапожки, чулки и шляпу. Подобрала юбки, забралась на плоский камень у самой кромки берега, уселась и спустила ноги в воду. И снова вздохнула, когда ледяная вода обожгла икры. Капризный ветерок ерошил волосы и играл с подолом верхней твидовой юбки и нижних, полотняных. Где-то неподалеку слышался неутомимый стук дятла. Парочка красных птиц вилась у древней березы на противоположном берегу. А вокруг бурлила лесная жизнь: пчелы и бабочки, белки и землеройки… у поверхности воды роились насекомые, а в темных глубинах резвилась рыба. Даже в мелких лужах и заливчиках плавали мальки и пескари. Все они ели, жили и размножались.
Оливия долго смотрела в воду. Все не слишком сложно. И не запутанно. Не то что ее жизнь. Почему же она сама все усложняет? Почему бы не просто выйти замуж за приличного человека и существовать, как все… или навсегда отказаться от брака и вести жизнь старой девы?
Она оперлась на локти, закрыла глаза и подняла лицо к солнцу. Что, если она решит вообще не возвращаться в Лондон? Что, если ей так понравится Берд-Мэнор, что она проведет зиму в Шотландии? Наденет толстые шерстяные чулки, клетчатую шаль и будет проводить дни на теплой кухне или в уютной гостиной. Коротать время за чтением и вязанием. Пополнит библиотеку. Станет работать на конюшне.
При одной мысли об этом она невольно рассмеялась, представив, как будут шокированы мать и большинство ее подружек. Незамужняя женщина, живущая одна в своем поместье в шотландской глуши…. Но она не будет одинока. Есть слуги, деревенские жители, соседи…
Только не этот сосед!
Она резко выпрямилась и вытащила ноги из воды. Что же делать? Оливия так ждала, когда наконец окажется в Шотландии, и вот теперь все испорчено! Лорд Хок об этом позаботится. Он и извращенное влечение, которое она к нему испытывает!
Если бы только она могла найти другого мужчину и воспылать к нему такими же чувствами! Может, она недостаточно усердно старается? А может, поцелуи другого подействуют на нее точно так же… если она позволит поцеловать себя другому мужчине?
Мысль интригующая… ничего не скажешь… Придется серьезно над ней поразмыслить. Но не сейчас. Сейчас она отдыхает. И посидит здесь еще немного, прежде чем возвращаться.
Тем временем Невилл следовал в направлении, указанном главным конюхом. При этом мысли его не слишком отличались от тех, что теснились в голове Оливии. Ему не стоило находиться здесь. Гоняться за женщиной, которая явно его избегает. Особенно теперь, когда Кестрел стал несомненным фаворитом сегодняшних скачек. Ему следовало бы веселиться в «Угре и локте», покупать выпивку страждущим и заключать сделки и пари на завтрашний забег Китти против целого табуна трехлеток. А если не все это, значит, неплохо бы немного вздремнуть, потому что ночь он опять провел почти без сна.
Но вместо этого он едет по лесу в поисках женщины, которая вовсе не желает, чтобы ее нашли, особенно он, Невилл Хок.
По крайней мере он заручился одобрением ее матери. Леди Данмор была на удивление откровенна. Утром она нашла его в конюшне для скаковых лошадей, повелительно постучала веером по плечу и дерзко спросила, не имеет ли он какого-то отношения к мрачному настроению Оливии. К счастью, оказалось, что ответа она не требует, да и сам Невилл не был уверен, что хочет его дать. Для красавицы леди Данмор было достаточно и того, что он интересуется ее дочерью. Сам же он не был уверен, что делает и почему.
Невилл устало провел рукой по лицу. Он хотел Оливию по очевидным физиологическим причинам и хотел получить ее земли по причине очевидных экономических преимуществ для Вудфорда и его людей. Но его желание также не имело никаких логически объяснимых причин.
Он был последним мужчиной на земле, которого могла бы захотеть порядочная женщина, не считал себя достойным знаков ее внимания. И из такого союза не получится ничего хорошего.
И все же он желал ее! Желал покорить себе ее волю, завоевать ее одобрение, ее улыбки, все, что составляло сущность Оливии Берд. Именно этот идиотский вздор и подтолкнул его мчаться к дому Каммингсов, а потом и в
