ударами кристалла умерил их пыл.
– Хорошо хоть, что их оружие еще действует, – удовлетворенно произнес Владимирский.
Гааганы, похоже, слегка растерялись, но тем не менее снова бросились в бой. Получив сильнейший удар в ногу, полковник упал. Гааганы навалились на него со всех сторон, видимо, задались целью захватить людей живыми. Однако Владимирский сумел подняться и разбросал в стороны тщедушных противников. Их тут же заменили другие, но и они не смогли выдержать рукопашной схватки с человеком.
– Не ваше это призвание, кулаками махать, – прорычал полковник, подняв над головой одного из гааганов и швырнув его в толпу противников.
Действительно, в рукопашном бою гааганы были не сильны, даже ребята справлялись с их натиском. Верная Маруся не осталась в стороне от общей потасовки, она прыгала по головам гааганов, раздирая когтями их лица. Закипел отчаянный бой.
Спустя некоторое время гааганы выдохлись и отступили, укрывшись за своими машинами. Те, кто высовывался, получали в лоб точные удары Владимирского.
– Чего они притихли? – спросил Колька, утирая кровь с разбитого лба.
– Может быть, совещаются, не дешевле ли будет отпустить нас восвояси, – предположил полковник.
– Вряд ли они просто так нас выпустят, – сказала Света, указав на два десятка поверженных противников, корчившихся на полу. – Вон, сколько народу не пожалели, чтобы нас задержать.
Она была права. Гааганы сменили тактику нападения. Неожиданно чья-то злая мощь обрушилась на мозг людей. Чудовищная сила давила на уши, вдавливала глаза в черепную коробку. Возникло ощущение, будто мозг оказался под прессом. Не в силах выдержать адскую боль, ребята упали на пол, сжав головы руками.
Гааганы снова набросились на беглецов, но Владимирский, невероятным усилием воли заставивший себя стоять на ногах, послал в них несколько импульсов из кристалла. Из его ушей заструилась кровь, но полковник упрямо сопротивлялся ломавшей его неведомой силе.
Боль усилилась, разрывая мозг, перед глазами все замельтешило. Владимирский упал на колени. Он попробовал было подняться, но собственное тело ему уже не повиновалось. Схватка была проиграна.
Однако в тот момент, когда гааганы вновь поднялись из укрытий, в руки Владимирского прыгнула кошка. Сразу стало намного легче. Полковник выбросил вперед руку с кристаллом, враз упали несколько гааганов. Гуманоиды отступили. Судя по всему, они были в панике, впервые им довелось встретиться с таким несгибаемым противником.
Оглянувшись, Владимирский посмотрел на своих спутников. Ребята по-прежнему лежали, скорчившись на полу, возле одной из машин. Полковник поднялся, не выпуская из рук Марусю, и направился к ребятам.
Неожиданно вверху что-то грохнуло, брызнул сноп искр и в куполе появилась огромная брешь, на ряды гааганских машин посыпались обломки. В образовавшуюся дыру с грохотом влетел вертолет. Зависнув под самым куполом он обрушил на гааганов пулеметный огонь. Вкупе с пулеметом била лазерная пушка. Вскоре гааганы в панике покинули ангар, они даже не попытались поднять в воздух свои боевые машины.
Лазерный луч ударил в большой кристалл, висевший под самым сводом, и разнес его на части. Злая сила, давившая на мозг, сразу исчезла, ребята пришли в себя. Вертолет опустился на площадку, обдав беглецов потоками воздуха. Не успели винты сбавить обороты, из кабины выпрыгнул Чертогонов, за ним показались Вовка с Юлей.
– Целы?! – крикнул толстяк, подбежав к полковнику.
– Вроде бы, – прохрипел Владимирский. – Вы как, ребята?
– Жить, наверное, будем, – отозвался Колька, слабо улыбнувшись.
Чертогонов окинул взглядом место недавнего побоища и покачал головой.
– Вот уж правду говорят, что вам, военным, даже зубочистку в руки давать опасно, тут же третью мировую организуете.
– Сам-то чего натворил, – в тон ему ответил полковник. – Вон, всю крышу поломал.
– Так я же вас спасать мчался!
Друзья рассмеялись и обнялись.
– Ты как со мной связался? – спросил Владимирский.
– Друг один помог. Но, скажу откровенно, Семеныч, твой мозг страшен, по крайней мере во время боя. С такой похабщиной я еще никогда не сталкивался. Ребята, как вы терпите общество этого матерщинника?
– Мы уже привыкли, – улыбнулась Света.
Заметив гаагана возле вертолета, полковник дернулся. Чертогонов едва успел перехватить его руку, вооруженную кристаллом.
– Да тише ты. Развоевался. Это Кадабр, он с нами.
– Так это и есть тот друг?
– Он самый. Между прочим, это от твой драндулет починил и сюда пригнал.
– А я думал, это ты за управлением был.
– Да ты что?! Я на машине-то два года учился ездить, до сих пор газ с тормозом путаю. Да сними ты этот шлем, он тебе не нужен, только мешает.
Чертогонов сам освободил голову полковника. Владимирский недоуменно посмотрел на друга, тот пояснил:
– Не знаю, то ли у вас, у военных, действительно мозги не в ту сторону повернуты, то ли эти уроды, прошу прощения, Кадабр, что-то не так с тобой сделали, только твои нервные импульсы столь мощные, что концентрируются в кристалле без усиления шлема. Ты разве не заметил, что они давно отключили тебя от своего энергетического потока?
– Заметил, – кивнул полковник. – Но мне казалось, что их оружие действует само по себе.
– Как бы не так. Крепко они тебя раздраконили. Своей воинственностью и непобедимостью ты посеял в них жуткую панику. Ты уникальнейший организм, Семеныч, я тобой восхищаюсь!
– Да ладно, – отмахнулся Владимирский. – Понес опять околесицу. Повремени с восторгами.
– Нет, правда. Кадабр говорит, что гааганы, так называются эти аборигены, никогда прежде не сталкивались с таким мощным энергетическим существом, как ты. Даже Большой Мозг не смог тебя подавить.
– А это что еще за хренотень?
– Это их вожак, – вмешался в разговор Вовка. – Вождь Большая Голова.
Чертогонов рассмеялся.
– Да, что-то вроде того.
– Так это Большой Мозг бил нам в головы? – поинтересовался Колька.
– Он самый. Но Семеныча и это не свалило. Хотя вижу, несладко пришлось. Уши-то в порядке? Вон, кровищи сколько.
– Да в порядке я, – снова отмахнулся Владимирский. – Вон, ребятам лучше помоги, чем сможешь. А за мою непобедимость Марусю благодари. Не знаю только, как у нее это получилось.
Полковник рассказал, как Маруся вывела его из-под влияния Большого Мозга. Чертогонов хмыкнул, задумался на некоторое время, наморщив лоб, затем сказал:
– В принципе все объяснимо. Ведь не зря считается, что общение с кошками приносит облегчение больным людям. Видимо, они поглощают негативную энергию. Что скажешь, Кадабр?
До сих пор скромно державшийся в сторонке гааган подошел ближе и несмело прикоснулся к Марусе, все еще сидевшей в руках полковника. Кошка обнюхала руку гуманоида, фыркнула и позволила себя погладить.
– Мозг, как и вся нервная система этого зверька, имеет свой выход в энергетическое поле, – произнес Кадабр. – Энергия Большого Мозга отклонилась от заданного вектора на нее и вернулась в общий поток.
Владимирский опешил, удивленный не столько объяснениями гуманоида, сколько тем, что услышал его речь.
– А я думал, вы все тут немые. Где это ты так шпарить по-нашему навострился?
