Бену не нужен был переводчик: они виделись в последний раз, вот здесь, на маленькой лесной дороге, в незнакомой стране, ночью, полной огней. Любой форме торжественности Бен предпочел иронию.
— Хозяин моего зала игровых автоматов — старый хрен, который регулярно компостирует мне мозги рассказами о том, как высадился тут в сорок четвертом. Наконец-то я смогу сказать, что тоже высаживался в Нормандии.
Дядя сжал племянника в объятиях, и эти объятия вернули их на много лет назад. Потом он отошел с дороги, чтобы дать машине развернуться, махнул рукой и дал племяннику исчезнуть навсегда. На обратном пути Фред услышал сирену пожарных и спрятался в кустах.
Дети по-прежнему спали. Фред обнаружил жену сидящей на диване в гостиной, около включенного радиоприемника.
— Сволочь, макаронник поганый.
Он налил себе стакан виски на кухонном прилавке и отхлебнул глоток. Магги не сможет сдерживать ярость долго, он ждал второго взрыва за вечер. Вместо которого расслышал сдерживаемую ярость в ее ровном, почти мягком голосе.
— Мне плевать, взрывай хоть целую землю. У меня больше нет сил тебе помешать. Чего тебе не надо было делать, так это врать мне и манипулировать, чтобы я участвовала в твоем плане. Это мне напомнило кое-то, что я предпочла бы забыть, — то время, когда ты сделал из меня сообщницу; я была слишком молодая, слишком глупая, только и делала, что обманывала полицейских, друзей, семью, родителей, а позже и детей. Я думала, что с этим покончила.
Каждое слово ее доводов его не удивляло. Тем не менее он ждал окончательного приговора с некоторым любопытством.
— А теперь слушай меня внимательно. Я не будут читать тебе нотации, которые сейчас готовит Квинтильяни, это не моя роль. Я просто хочу тебе напомнить, что наш сын скоро встанет на ноги и Бэль скоро будет лучше в другом месте, чем рядом с нами. Скоро мы останемся с тобой вдвоем. С тех пор как я живу во Франции, я нашла свой путь, могу так жить до конца своих дней, и я не уверена, что обязана прожить их с тобой. Через несколько лет я смогу даже вернуться домой, одна, разведясь с тобой, и увидеть родных. А ты подохнешь здесь. Я — нет. Я не прошу тебя изменить свое поведение, просто приготовься к этой мысли, Джованни.
Не дав ему времени отреагировать, она покинула гостиную и поднялась в спальню. Под впечатлением от того, что она сказала, он налил себе второй стакан и выпил его залпом. Фред ожидал чего угодно, только не этой чудовищной угрозы, худшей из всех: вернуться домой без него. Магги впервые задумалась над этой возможностью, в общем-то вполне реальной. Местная радиостанция передала сообщение о пожаре на заводе «Сортекс», возможной причиной был назван поджог. Он выключил звук и выглянул наружу: улица бурлит, соседи гуляют в халатах, слышен дальний вой сирен. Устав от слишком долгого дня, Фред вернулся на веранду, чтобы из-под пальцев появилось еще несколько удивительных фраз. Отныне только «Мемуары» будут связывать Фреда Блейка с Джованни Манцони.
Появление человеческой фигуры, идущей из сада, вывело его из задумчивости. Квинтильяни обошел дом сзади, чтобы не звонить. После выступлений Бена и Магги Фред приготовился выслушать третью отповедь за день.
— Манцони, можно было предположить, что процесс, позор, ссылка заставят вас задуматься. О, я даже не говорю об осознании, ни о настоящем раскаянии, так много мы от вас не требовали. Знаете, почему вы еще способны совершать такие поступки, как сегодня? Просто потому, что вы не заплатили. Двадцать или тридцать лет в камере в шесть квадратных метров дали бы вам время подумать над одним- единственным вопросом: а стоит ли оно того?
— Вы еще в это верите? Что можно заплатить свой долг обществу?
— Кроме трех-четырех благонамеренных политиков, кучки социологов и нескольких чувствительных социальных работников, всем плевать, делает ли тюрьма лучше или хуже таких, как вы, Манцони. Человечество в целом нуждается в том, чтоб вы сидели за решеткой, потому что если подонки вроде вас гуляют на свободе, какого черта терпеть и подчиняться неприятным законам, которые отхватывают у вас куски свободы и желаний?
— Я? В тюряге? Да у меня там найдется куча фанатов, куча ребятишек, которые считают меня легендой, я им устрою мастер-класс. Я принесу гораздо больше опасности и вреда внутри, чем на свободе.
— С сегодняшнего дня вы под домашним арестом. Ни один из вас четверых не имеет права выходить до нового приказа.
— А дети?
— Выпутывайтесь сами. Боюсь, что после вашего ночного подвига наш уговор перестал действовать. Я вас предупредил.
— Но… Квинт!
Агент ФБР вышел с облегчением, но самое трудное оставалось впереди: увести в сторону все следы расследования саботажа завода «Сортекс». Для этого ему надо было иметь свободные руки.
Фред решил пойти наверх спать и нашел дверь спальни запертой. Он покорно спустился в закуток к Малавите, которая не будет донимать его нравоучениями. Собака проснулась, удивленная его поздним визитом и суетой на улице, доносившейся сквозь подвальное окно.
Чтобы наполнить ее миску чистой водой, Фред открыл кран и увидел, что оттуда течет вода, чистая, как хрусталь, и не смог удержаться, попробовал ее.
Он не догадывался, что в тот же самый миг десятки людей в Шолоне делают то же движение, восхищаясь прозрачностью текущей из крана воды. Кто-то стал верить в чудеса.
7
В тот самый момент, когда самолет Бенедетто Д. Манцони вылетел из аэропорта Хитроу в направлении Соединенных Штатов, другой самолет уже летел по небу во встречном направлении и готовился зайти на посадку в Руасси. Среди пассажиров, в большинстве своем американцев, было десять мужчин, жителей штата Нью-Йорк, не задекларировавших никакого багажа. Все они знали друг друга, однако не общались между собой и не обменялись даже кивком головы. Шестеро из них были уроженцами Италии, двое — Ирландии, двое пуэрториканцев родились в Майами, и ни один никогда и ногой не ступал в Европу. На первой взгляд они казались группой адвокатов, едущих вести дело международного уровня и защищать какой-нибудь трест, готовый завоевать остаток мира. На самом деле то были десять бойцов, на этот раз отдавших предпочтение роскоши бизнес-класса, а не вертолетам для спецопераций, и костюмам от Армани, а не боевому камуфляжу. Карательный отряд, состоящий из наемников, — вот что они были на самом деле.
Домашний арест Блейки восприняли кто как благословение, а кто — как самое несправедливое наказание. Фред решил не выходить весь уикенд 21 июня, чтобы избежать праздника и продолжить свой великий труд. Он считал делом чести никогда не показывать, как его огорчают санкции, на самом деле угроза возмездия редко производит планируемый эффект на гангстеров, и, мало того что не пугает их, дает им повод меряться с властями силой, обращать их в насмешку. Оскорбить судью в зале суда, плюнуть в лицо федералам во время допроса, обозвать последними словами тюремного сторожа, — они не упускают ни единого повода для провокации и ничто не может заставить их опустить глаза. Квинт посадил Фреда под домашний арест? Манна небесная. Он сможет полностью посвятить себя шестой главе, которая начиналась так:
В фильмах любят показывать, что сила служит справедливости, а все потому, что любят силу, а не справедливость. Отчего людям больше нравятся истории про месть, а не истории про прощение? Оттого что все обожают возмездие. Видеть, как бьют за дело, и бьют сильно, — это зрелище, которое не надоест
