совместительству переводчик вытащил большие пластиковые пакеты с новой одеждой, которые он поставил на землю, пусть члены отряда выбирают. Мэтт дал строгие указания насчет одежды: они должны походить на американцев, которые тысячами посещают этот район с 1945 года. Походить на американца — для кого- то дело нехитрое, а для тех, кто издавна копировал внешность кинематографических гангстеров, — задача повышенной сложности.
Самые молодые были способны по десять раз пересматривать один и тот же фильм, чтобы узнать марку пиджака или ботинок. И если большинство, пройдя обряд посвящения, расставались с этим боевым нарядом, то к другим он прирастал как вторая кожа. И не оспаривая приказа «походить на американцев», они не знали, как его трактовать. Что это в точности означает? Стараться выглядеть, как чурбан? Как можно больше походить на черт-те что? Привлекать к себе внимание? Не привлекать? Надо ли одеться как подросток, как техасский деревенщина или как нью-йоркский бомж? Сколько разных американцев!..
Пиджаки от знаменитых модельеров, брюки, сшитые на заказ, и шелковые рубашки постепенно снимались, и им на смену являлись майки, бермуды, рубашки без пуговиц и с короткими рукавами, с мягким воротничком, вещи бесформенные, свободные, ткани — синтетические, яркие рисунки, каскетки. Ничего, они еще свое наверстают, получат по два миллиона долларов и купят себе что вздумается в магазинах на Мэдисон и Пятой авеню. Подавая пример, Мэтт взял одежду первым и надел светлые брюки с защипами у талии, красную майку и бежевую жилетку. Грег Санфеличе остановил свой выбор на застиранных джинсах и майке с гербом университета Колорадо. Ги Барбер натянул черные джинсы, тесно сидящие на бедрах, с трудом засунул туда все свое мужское хозяйство и взял хлопчатую синюю рубашку с широким воротом. Остальная команда сгрудилась у мешков. Джулио Гузман не смог не откомментировать в краткой форме каждого из своих коллег:
— Джерри, обалдеть, как ты похож на американца!
— А ты знаешь на кого похож, пуэрториканец хренов? На хренова американца!
Мало-помалу лица прояснились, и все стали долдонить, кто во что горазд: «Хренов американец», «Заткнись, янки», «Ну вы, американцы, и зануды…»
Мэтт достал два чемодана, в которых хранился арсенал. Мужчины, снова посерьезнев и чувствуя себя немного скованно в новой одежде, поделили ручное оружие: им предлагался выбор между полуавтоматическим пистолетом «Магнум 44 рисеч» и револьвером «Смит Вессон Ультра лайт 38 спешиал». Первый давал очень малую погрешность при стрельбе издали по движущейся цели, второй превосходно зарекомендовал себя в случае близкой расправы, все зависело от индивидуальной манеры работать, от привычек, компетенции, потому что не всех бойцов нанимали именно за стрелковые качества. Если некоторые испытывали настоящее удовольствие от новизны оружия, от его гладкой на ощупь, без единой царапинки поверхности, от запаха, еще не испорченного окалиной, от вороненого цвета, то другие с сожалением вспоминали о своем привычном оружии, верном спутнике, до сих пор оберегавшем их жизнь, а теперь оставленном на родине.
Настало время проделать некоторые ритуальные жесты: наполнить барабаны, пристегнуть рожки, прицелиться, выхватить оружие из-за пояса и засунуть его назад, то же — из кобуры, то же — из-за спины, из подмышки, и т. д. Потом Мэтт направил их к берегу Авра, чтобы они прошли финальный тест: стрельба на разогрев, стрельба навскидку, одновременная стрельба. Николас Бонгусто отстрелялся первым по воображаемым мишеням на другом берегу, потом присмотрел в нескольких метрах вверх по течению рыбацкую хижину, от которой шли мостки на опорах, и направил стрельбу на нее. Вскоре десять человек, выстроившись в цепь, направили оружие на маленькую лачугу и разрядили по несколько обойм каждый. После добрых пяти минут плотной стрельбы толевая крыша съехала в воду, а деревянные стенки, прошитые пулями, рухнули. Теперь игра заключалась в том, чтобы добить и сваи, так, чтобы все сооружение рухнуло в реку, что вскоре и произошло. Оружие было в безупречном боевом состоянии, и каждый член отряда только что весьма удачно обновил свой экземпляр.
Мэтт раздал карманные деньги и мобильные телефоны, потом несколько минут поговорил с переводчиком, который выступал то в роли второго штурмана, то разведчика, и предложил пойти вверх по течению реки Авр и войти в город. Дав последние рекомендации войску, Мэтт открыл поход на Шолон.
По мере того как они приближались к городу, до них стали доноситься странные и довольно характерные звуки: знакомый шум, ярмарочная музыка, веселые крики, понятный без перевода праздничный гам. Отряд карателей стал выдвигать самые абсурдные предположения.
— Торжественная встреча? — спросил наугад Джулио для разрядки атмосферы.
— А я бы не удивился, — заявил Ник. — Я видел такие черно-белые репортажи. В Нормандии они, как только видят, что идут американцы, тут же выкатывают духовой оркестр, девиц и петарды, — это традиция такая.
Мэтт знаком приказал им на минуту остановиться перед мостом, который обозначал вход в Шолон.
— Это что за фигня? — спросил он у разведчика.
Тот подошел к маленькой афише, прикнопленной к дереву, и она тут же дала им ответ. Насколько возможно, он объяснил, что речь идет о празднике Святого Иоанна.
— Возможно, удача на нашей стороне, — сказал Мэтт.
— Просите меня о чем хотите, но избавьте от этого чудовища, Квинт. То, что случилось в четверг, произойдет снова. Он найдет другие «Сортексы», как вы за ним ни следите. Он разнесет город в пух и прах, станет рэкетировать торговцев, откроет подпольный игорный дом, будет терроризировать муниципальный совет, угрожая бейсбольной битой. Джованни родился, чтоб уничтожить все, и когда он умрет, его последняя мысль будет ужасна или он раскается — раскается, что мало уничтожил.
Фред сидел под окном кухни домика федералов и плакал. Интуиция не обманула: Магги перешла на сторону врага. Ему пришлось сделать нечеловеческое усилие, чтобы подавить гейзер ярости, который готов был забить у него из глотки. Его жизнь брошена собакам, и кем брошена — спутницей всей его жизни. Он удержался и не стал биться головой о камень, чтобы стены не задрожали и не выдали его присутствия. Теперь Квинт стал опорой семьи Манцони, возможно, ее спасителем.
— Бэль и Уоррен обречены, пока рядом с ними живет этот сукин сын. Дону Мимино нужна его шкура, а не наша.
Фред укусил себя за руку и больше не разжал челюсти, пока клыки не впились в кожу, но боль оказалась недостаточно сильной, чтобы пересилить ту, что причиняла ему Магги. Квинтильяни устроит себе праздник — отделит его от семьи, из чистого садизма, чтоб Фред сбросил спесь, стал готов на любые низости, лишь бы услышать по телефону их голос. Королю сыщиков, который сам так давно живет вдали от детей, только этого и надо: Магги только что поднесла ему на блюдечке самую сладкую месть. Фред искал, как бы прекратить эту муку, и снова потянуло оглушить себя ударом головы о цоколь. Он, считавший, что может вынести многое, теперь звал избавление. Кто на земле способен вытерпеть подобную боль? Фред был, наверно, единственным человеком в мире, который не знал ответа — жертва.
Весь город стоит на голове: кто тут кого заметит. В общей суматохе никто не обратит на них внимания. Мэтт отрядил две пары патрулировать в городе, а пяти оставшимся предложил смешаться с толпой на ярмарке и искать сведений о Блейках. Оказавшись посреди праздника, которого никто не ожидал, сначала все пятеро были начеку. Потом большинство стало забавляться.
Поскольку сторож лицея имени Жюля Валлеса оставил свой пост и ушел с семьей на ярмарку, Джои Уайн и Ник Бонгусто без труда захватили здание. Они всего-навсего поставили ногу на коробку электрического замка и перешагнули парапет, потом остановились перед указателями и попытались расшифровать надписи. Джои пошел в направлении, куда указывали стрелки «Приемная», «Администрация» и «Конференц-зал», таким образом, его коллеге оставалось только направиться в сторону «Продленного дня», «Медкабинета» и «Гимнастического зала».
Первый выбил стекло и проник в коридор, который привел его к административным кабинетам. Готовый применить любые методы устрашения, чтобы получить адрес Блейков, Джои был разочарован, оказавшись в одиночестве, в тишине длинного здания с серыми оштукатуренными стенами. Нет, чтобы сломать парочку рук, придется самому открывать металлические шкафы, полные папок, и рыться наугад. Первый же ящик утомил его, и он вывернул остальные на пол, потом опрокинул шкафы. После чего зашел в
