Он, похоже, ждал, что я что-нибудь скажу. Например, что мне очень жаль. Мне жаль, Сара, что я и мои слова причинили тебе боль. Я не отозвалась на его призыв. В ее глазах светилась злость, не печаль.
Наконец Сара пожала плечами – взяла себя в руки.
– Лиз Дэвидсон сказала, что ты хотела меня видеть. Чтобы обменяться оскорблениями или была и другая причина?
– Да нет, Сара, ничего важного.
Я пришла сюда утром в надежде, что при виде Сары вспомню что-то еще. Так оно и вышло. Я верила, что когда она впервые приехала в наш дом, мы не были врагами, что взаимная неприязнь возникла постепенно. Теперь же, когда мы смотрели друг другу в глаза, я поняла: она всегда не любила меня. Вероятно, это было связано с убеждением ее матери, что Дюн-Хаус должен принадлежать им. Но не только с этим.
Сара боялась. Меня? Или того, что я могу вспомнить? Я не знала. Я только видела, что на секунду, когда она потеряла контроль над собой, в ее глазах мелькнул настоящий ужас. То, что случилось в прошлом, влияло на нас сегодня, и я страшилась, что моя жизнь, жизнь всех нас изменится бесповоротно, стоит мне только вспомнить.
– Тогда зачем ты пришла?
Я не знала, что ответить. Не могла же я сказать, что надеялась вспомнить с ее помощью тот день, когда умерла моя мать. Я уже поняла, что в этом – главное. Но по ее реакции мне стало ясно, что добровольной помощи от нее я не дождусь.
– Возможно, Бетани просто хотела подружиться.
– Не говори ерунды, Пол. – Последовала длинная пауза. – Так как, Бетани?
Я повернулась и ушла.
– Мне жаль, что Сара с тобой так говорила.
– Да ладно, Пол, ты-то тут при чем?
Мы стояли у входа на трейлерную стоянку'. Когда я вышла из бара, Пол поспешил за мной. Он, похоже, искренне расстроился, что моя встреча с Сарой прошла так неудачно. Но тут он ухмыльнулся и сказал:
– Ты выглядишь потрясающе даже в этом диком одеянии! – Он достиг своей цели. Я улыбнулась, и Пол вздохнул с облегчением. – Хочешь, подвезу домой?
– Нет, спасибо.
– Мне недолго взять машину, она тут рядом.
– Да нет, лучше подышу свежим воздухом. Но, Пол…
– Да?
– Я не знала, что отец Сары умер.
– Но ты знала, что его посадили, и поэтому они приехали к вам?
– Да.
– Каким образом? Отец тебе рассказал? Или ты вспомнила?
– Разве так уж важно, насколько хорошо я помню те годы, что жила здесь?
Его глаза забегали.
– Не понимаю, о чем ты… Тебе же было всего семь лет, когда отец увез тебя. Вот я и полагал, что те годы не слишком четко сохранились в твоей памяти.
Но я чувствовала, что не должна быть с ним откровенной. Что-то подсказывало мне: лучше – безопаснее? – оставить его в сомнении.
– Что же, так оно и есть. – Я улыбнулась по возможности искренне, и он заметно расслабился. Значит, моя догадка верна. – Но городок такой маленький, поневоле слышишь всякое – домыслы, слухи…
– Верно, сплетен хватает, мне ли не знать. – Он уже улыбался. – Поскольку ты все равно услышишь, лучше я сам тебе расскажу. Раймонд Темплтон работал бухгалтером. Когда выяснилось, что он по-крупному мухлевал с некоторыми счетами, его посадили. Судьям и присяжным не нравятся люди, пользующиеся своим служебным положением для махинаций. Твоя бабушка пожалела Дирдре и Сару и пригласила их к себе.
– А дядя Раймонд умер в тюрьме.
– Он не смог выдержать, покончил с собой.
– Мне очень жаль, правда. – Я была потрясена и не смогла этого скрыть. – Бедная тетя Дирдре!..
– Не трать свое сочувствие на тетку. Раймонд, возможно, и не поступил бы так, окажи она ему больше поддержки.
Пол улыбнулся с горечью, как будто это его лично касалось. Интересно, в чем дело?
– Ну, тогда бедная Сара.
– Да, в ее жизни все запуталось на какое-то время. – Потом он добавил: – Бетани, мы ведь еще поговорим? О моих планах?
– Я же сказала, мне нужно время, Пол. А сейчас мне бы хотелось узнать кое что…
– Что именно?
– Тебе известны условия завещания моей бабушки?
