у меня еще утром, но были кое-какие детали, над которыми следовало поработать.

Так, например, я некоторое время раздумывал, не прибегнуть ли мне к помощи грима. У меня есть одна приятельница, обучающаяся на третьем курсе ВГИКа и подрабатывающая на киностудии, которая держит у себя дома восхитительный запас всевозможных аксессуаров для перевоплощения. Пару раз я уже пользовался ее услугами, и грим, наложенный ею, никогда не подводил меня, но, поразмыслив хорошенько, я решил не использовать этот вариант. Он требовал немалого времени, и я боялся, что не успею закончить все приготовления прежде, чем ДД войдет в террариум. С другой стороны, еще Честертон заметил, что нет лучшей шапки-невидимки, чем форменная одежда, которую люди видят изо дня в день; правда, он имел в виду почтальонов, но я полагал, что синий халат уборщика и бейсболка с длинным козырьком скроют меня не хуже. Оставалось только рассчитать всю операцию по минутам, и этому я посвятил остаток времени, исписав малопонятными постороннему человеку обозначениями две фирменные салфетки.

Без десяти три я поднялся наверх, вышел на улицу и огляделся, высматривая Наташу. Наташи не было, и я принялся выхаживать по тротуару, незаметно поглядывая по сторонам. Ровно в три из дверей ресторанчика появилась компания из двух девиц и трех южного вида парней. Девиц я знал, причем с одной из них у меня около года назад было нечто, похожее на роман. Мы поцеловались, причем южане предприняли попытку испепелить меня взглядами, а я искренне порадовался, что Наташа еще не приехала.

Она появилась в семь минут четвертого, приехав не на такси, а на довольно-таки пижонской «девятке» цвета «мокрый асфальт». Доехала она, насколько я мог догадаться, бесплатно, однако шофер «девятки» долго не хотел выпускать ее из машины, перегнувшись к ней через сиденье и сопровождая свою речь оживленной артикуляцией. Я подошел и постучал в стекло.

— Выпусти девушку, — сказал я строго.

Он испуганно взглянул на меня и без звука открыл заднюю дверцу. Наташа вышла, произнесла: «До свидания», и он укатил.

— Телефончик просил? — поинтересовался я, подводя ее к дверям «Мэйхоа».

— Приглашал к себе, — произнесла Наташа таким тоном, будто ей предложили поработать в квартале «красных фонарей» в Гамбурге. — Нет, все-таки ваша Москва — жуткий вертеп.

Мы спустились по ступенькам и вошли в уютный полутемный зал.

— Выбирай столик, — сказал я. — Полагаю, пока я буду давать тебе инструкции, мы успеем быстренько перекусить.

— Да я, вобщем, не голодна, — вяло попыталась возразить Наташа, но я не стал ее слушать.

— Очень рекомендую свинину под кисло-сладким соусом, — я развернул меню. — А я, пожалуй, возьму трепангов.

Когда миниатюрная китаянка, приняв заказ, удалилась на кухню, я перегнулся через столик и спросил:

— Ты не знаешь, как там дела у Димы?

— Нет, — ответила она слегка встревоженно. — Он не звонил… А что, ты думаешь, с ним может что- нибудь случиться?

— Вряд ли, — сказал я. — То-есть, если он будет действовать так, как мы договорились утром, то ничего не случится. Если же он решит сыграть в одиночку… трудно сказать. Никогда не знаешь, чего ждать от этих дилетантов.

— Он очень умный, — с едва заметным вызовом сказала она.

Я кивнул.

— Тот человек, который противостоит нам, тоже далеко не дурак. Я вообще был против того, чтобы трогать эту дурацкую Чашу, но переубедить Димку было невозможно… Однако, раз уж я играю с ним в эту игру, то и диктовать условия тоже буду я. Одним словом, сейчас я расскажу тебе, что вам следует делать. Ты выслушаешь все очень внимательно и не перебивая. Ты все запомнишь и расскажешь Димке. Ты наверняка захочешь пойти с ним, и я могу только еще раз попросить тебя не впутываться в эту историю. Так будет лучше и для тебя, и для нас.

— Поздно, — Наташа посмотрела мне прямо в глаза, и что-то в выражении ее лица заставило меня отвести взгляд. — Я пойду с ним. А ты, что же, не пойдешь?

— Слушай, — повторил я. — Слушай меня очень внимательно.

Я быстро и сжато объяснил ей суть своего плана. Несколько раз она скептически морщилась, но терпела и не перебивала. Кое о чем я ей не рассказал — мне было совершенно ни к чему, чтобы она и ДД знали все.

Официантка принесла заказ. Я знаком призвал Наташу к молчанию и пару минут рассказывал ей о достоинствах знаменитого кисло-сладкого соуса по-кантонски. Потом сказал:

— Теперь повтори.

Она недовольно поджала губы — ей никогда не нравилось, когда я пытался ею командовать, но повторила.

— Только на метро, никаких машин… С собой взять большой пластиковый пакет… не оглядываться… на тебя внимания не обращать, пока ты не подойдешь сам и не заговоришь… к тебе ехать разными маршрутами с двумя пересадками как минимум…

Я одобрительно улыбнулся.

— Правильно. Из тебя получилась бы неплохая Мата Хари.

Наташа фыркнула.

— И ты полагаешь, вся эта джеймсбондовщина нам пригодится?

— Может быть, да, а может быть, нет, — ответил я меланхолически.

— Если нет, вы, в лучшем случае, получите прекрасную возможность посмеяться надо мной и над моей шпиономанией. Если да, то мы просто останемся живы.

— Ты все же полагаешь, что это настолько опасно? — в ее глазах вновь появилась обеспокоенность, и я с горечью подумал, что волнуется она наверняка не за меня.

— Да, — сказал я, — именно так я и полагаю.

В этот момент бамбуковые портьеры с шелестом разошлись, и по ступенькам в зал спустился пружинящей походкой преуспевающего бизнесмена туго затянутый в дхинсовый костюм молодой человек с пухлыми, покрытыми апельсиновым пушком щеками — Сашка Косталевский собственной персоной.

Секунду я еще надеялся, что он зашел в «Мэйхоа» просто так, отвести душу — в наших кругах он был известен как гурман. Но секунда прошла, и Сашка навис над нашим столиком, поблескивая идеальными зубами и круглыми стеклышками очков. — Здорово, старик, — произнес он таким радостным голосом, будто мы с ним были лучшими друзьями. — О, да ты с дамой!

— Привет, Косталевич, — буркнул я. — Наташа, познакомься — это Саша. Косталевич, это Наташа.

Удивительно, но Сашка никак не отреагировал на оскорбительное прозвище, произнесенное целых два раза. Он еще ослепительнее улыбнулся и поцеловал Наташе руку. Как с цепи сорвались, подумал я зло. К счастью, Косталевич был не из тех, кто способен понравиться моей девушке.

— С вашего позволения, я присяду? — осведомился он, придвигая свободный стул почти к Наташиным коленям. Голос его становился все медовее, и это меня насторожило. Обычно Сашка в меру хамоват, что для человека его профессии понятно и простительно. Стать предельно вежливым эту акулу-посредника могли заставить только совершенно фантастические комиссионные, маячившие где-то на узком его горизонте. А комиссионные для Сашки означали работу для меня, и чем больше они были, тем труднее становилось от него отвязаться. Я вздохнул и приготовился дать ему достойный отпор.

— Какая в Москве отвратительная погода этим летом! — говорил меж тем Косталевич. — Жара, пыль, грязь… Все умные люди давно уже свалили к морю. Между прочим, Козырь с Лялькой отправились в круиз по Адриатике. Вы, мадмуазель, никогда не были в круизе по Адриатике? А вокруг Европы? Я, впрочем, тоже. Крутишься, крутишься, жизнь проходит мимо, а ты, как проклятый, все делаешь бабки, бабки… А! — он махнул рукой.

— Саша, — сказал я, — если ты пришел, чтобы агитировать нас за поездку к морю, то должен тебя обрадовать: мы уже и так собираемся в Крым.

Я украдкой поглядел на Наташу, но на челе ее бесстрастном не отразилось ничего. Я продолжил:

Вы читаете Завещание ночи
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату