— Ах! Это имя пробуждаетВсе, чем гордиться мы должны.Всех женщин Жанна возвышает,Явясь защитницей страны…Чудесной силою молитвыВладела дочь родной землиИ там выигрывала битвы,Где отступали короли.Взамен искусства и наукиВ ней искра божия была:Судьбу всей Франции ей в рукиЛишь божья власть отдать могла!..Когда для общего спасеньяРок только жертвы чистой ждет,Господь ту жертву искупленьяИз темных масс всегда берет…Позор и горе тем, кто браниПодверг тебя — борцов сестру…И да погибнут англичане,Тебя влачившие к костру!Их гордость стоит наказанья,Смириться их заставит бог:Он вместо пепла покаяньяДля них твой пепел приберег!..И, забывая, где и с кем он,Наполеон воскликнул вдруг:— Как Жанну д'Арк — меня ты, демон,Лишь мертвым выпустишь из рук!Но, Альбион! чтоб от насильяЕй не томиться, как в аду,Она в костре нашла хоть крылья…А я пять лет уж смерти жду!Заплакал мальчик. Детским горемГерой растроган. — Вот, смотри:Идет с улыбкой там, над морем,Отец твой. Слезки оботри!Зови его… А я на камнеЗдесь подожду вас… ну, лети!Ах, как ни плачь мой сын, нельзя мнеК нему с улыбкой подойти!Перевод И. и А. Тхоржевских
Девятнадцатое августа
(Моим друзьям)
Август! Девятнадцатое! Боже,Что за дата! В этот самый деньЯ пришел на свет под солнцем тожеВлечь свою коротенькую тень.Плакал ангел, мать моя стонала.Для того чтобы родиться, я,Знаю, побарахтался немало,Вы уж извините мне, друзья!Добрый ангел протянул мне руку,Но, щипцы расставив, акушерВзял к себе в помощницы наукуИ извлек младенца на простор.Оттого ль, что горьким наважденьемПоказалась мне вся жизнь моя,Только долго медлил я с рожденьем,Вы уж извините мне, друзья!Ангел не был неразумным скрягой:Он сказал, что в жизни кочевойБуду полунищим я бродягойПесни петь и плакать над толпой.Что отныне, как бы мне ни пелось,Ждет меня тюремная скамья.Оттого и жить мне не хотелось,Вы уж извините мне, друзья!
