могучими корнями беспримерно титанического дерева, и Нуа остановилась, глядя в черный провал.
— Мы пришли. Эта пещера — средоточие нашего мира. Главная тайна и центр могущества силы Омуа.
— Омуа? Что это значит?
— Сердце Вселенной. Но не в прямом смысле этого слова, здесь как бы живет… растет… графическое отображение, скажем, кровеносной системы Мироздания. Макет. Он вбирает в себя информацию о самочувствии Вселенной и образно — ты скоро это увидишь — передает ее нам. Мы — космические лекари. Мы делимся энергией, обмениваем, собираем и распределяем ее по Вселенной.
— Под этими корнями? Собираете и рассредоточиваете энергию Вселенной?
— А почему бы нет? Все, что существует, можно отобразить в объемно-пространственном макете. Даже меняющуюся Вселенную. Я ведь говорила тебе — макет живой. Он дышит, он растет или сжимается. Иначе даже легису не по силам вообразить полный масштаб Вселенной. Объемы Мироздания кружат голову, не вмещаются в нее. Макет — помощник и орудие… Пойдем.
Глубоко, на километры, вросшие в землю корни сошлись над головами Нуа и Зафса. Рука девушки, держащая пальцы гостя, слегка подрагивала.
«Ты чего-то боишься?»
«Будущего», — коротко ответила Нуа и заспешила, спускаясь по пологим земляным ступеням. Ступени спирально уходили вниз, на ровных, словно вылизанных языком какого-то исполинского червя стенах стайками сидели светящиеся насекомые. Тусклого свечения их круглых спинок было не всегда достаточно, и в самых темных местах светлячки перепархивали, собираясь в новые гроздья, и освещали путь.
Совсем не сырой, не затхлый воздух бил в лицо Зафса. Этот нежный ветерок пах прогретой землей, корнями растений и, кажется, грибами. Летучая мышь, чиркнув спинкой по потолку тоннеля, унеслась в темное ответвление подземелья. Шелест ее крыльев напугал светлячков, и стайка рассыпалась, как горсть сверкающего хрусталя…
В конце спирально извивающегося тоннеля показалось светлое пятно, Нуа шепнула:
— Мы почти пришли, — и пропустила Зафса вперед.
Открывшаяся его глазам природная пещера была гигантской сводчатой впадиной. Нечто напоминающее искрящееся шарообразное облако висело в центре подземелья. Несколько седых сгорбленных женщин сидели на твердокаменных выростах белых грибов и, запустив руки в облако, тихонько перебирали пальцами… струны?
Подойдя ближе, Зафс увидел, что облако — это не единая, хоть и призрачная, масса. Огромную светящуюся сферу создают тонкие блестящие нити, и на них, словно капли росы на паутинках, висят звезды. Разноцветные песчинки планет вращаются, притянутые силой звезд, и почему-то не падают. Хотя звезды подвешены на паутинки, а планеты-песчинки свободно парят в нитяном облаке.
— Это Ткань Мироздания, — шепотом объяснила Нуа.
— Это вся Вселенная?
— Что ты, конечно нет. Это только ее часть. Всю Вселенную невозможно собрать и удержать в одном месте. Мы изучаем ткань фрагментами…
Одна из древних, как окаменевшие грибы, старушек легонько провела ладонью по, казалось бы, запутавшимся нитям, и те расправились. Звезда приветливо облегченно вспыхнула, и женщина переместила шар — тихонько раскрутив его — другим боком.
— Распределительницы, — с уважением прошептала Нуа. — Они
— Так просто?! — Взмах сухонькой старческой ладошки никак не сочетался с масштабами Вселенной.
— Ищи большое в малом и все поймешь, — улыбнулась девушка. — Силы скрыты в мельчайших частицах…
— Нуа! — прозвучал под сводами пещеры низкий и чуть хрипловатый женский голос. — Ты привела к нам сына Машины?
Странный риторический вопрос — женщина прекрасно видела Зафса, стоящего рядом с Нуа, — заставил легиса высоко вскинуть голову. В тоне стройной седовласой дамы не было ничего оскорбительного, но постановка вопроса задела юношу. Он «сын Машины», и его
— Да, правительница Теркела. Он здесь. И снова выбрал себе имя — Зафс. Зафс Варнаа.
— Хорошо… надеюсь, цепь замкнется, — чуть подобрел голос женщины. — Приветствую тебя, Зафс Варнаа, на земле Винола-Стелна. Подойди ко мне.
Повелительный, не терпящий возражений тон Теркелы — женщина привыкла повелевать на своей планете — тоже покоробил Зафса. Вековое коллективное сознание легиса всколыхнулось, и, невольно чувствуя себя уязвленным, сын Машины выставил перед собой защитный ментальный барьер и только тогда сдвинулся с места.
И с каждым новым шагом барьер его терял прочность. Зафс шел к женщине и буквально видел, как иллюзорная стена покрывается трещинами, пестрит разломами и, наконец, осыпается к ногам надменной правительницы.
Телепат невероятной силы без всякого напряжения разрушил его защиту, и Зафс, почувствовав себя первозданно голым и беспомощным, внезапно понял — почему и как погиб Трим. Живой мозг, подключенный к мощному телу космического корабля, тоже не смог противостоять разуму, заключенному в слабую человеческую оболочку. Теркеле не нужна была мощь атомного реактора, не требовалась поддержка сестер и братьев, сила Омуа, энергия Вселенной жила в ней, горела ясным и чистым огнем.
Открытый и беззащитный Зафс встал перед ней и послал вперед недоуменную мысль:
«Вы могли бы уничтожить Чатварима одним усилием воли…»
«Это не отвечает нашим интересам, Зафс Варнаа. И скоро ты узнаешь почему».
Первоначальное противостояние, оказанное ей легисом, почему-то успокоило женщину. Уже внимательно и изучающе она смотрела на юношу, и тот не чувствовал в ней прежнего недоверия. Госпоже Теркеле как будто пришелся по нраву строптивый настрой Зафса, она приняла его в свой круг и разрешила стать
— Прежде чем мы уйдем отсюда, Зафс Варнаа, — сказала госпожа, — я кое-что должна показать тебе. — И громко, обращаясь к одной из сидевших перед сферой распределительниц, произнесла: — Сестра Ану, покажи нам Каррину.
Распределительница замахала худенькими ладошками, сфера раскрутилась, завращалась, и Зафсу показалось, что некая призрачная ткань, взявшись из ниоткуда, стала наматываться на огромный клубок. Внезапно огромная сфера остановилась, и перед глазами Зафса на выпуклой поверхности шара возникло черное пятно, в центре которого тусклой, источенной песчинкой висела звезда с притулившейся к ней планетой.
— Это Каррина, мой друг. И она умирает, — печально проговорила госпожа. — Но мы не в силах ей помочь.
Сестра Ану ласково, поглаживающими движениями делала пассы, серебряные нити, как кровеносные сосуды, вновь протягивались к погибающей звезде и планете, но словно какая-то злобная, неистовая коррозия набрасывалась на них и сжирала нить за нитью. Сосудики разламывались, истончались и исчезали, поглощенные болезненным мраком.
— Каррина умирает, — вновь с той же печалью проговорила женщина. — И виноват в этом Чатварим…
— А он об этом знает? — прошептал Зафс. — Знает, что его мир скоро исчезнет?
— Нет. Эта мысль сведет механизм с ума, и процесс только ускорится. Пока Машина еще поддерживает свое тело в некотором порядке, но скоро все усилия станут тщетными и Каррина взорвется.
— Вы говорите об этом с такой болью, что я в недоумении. Отец — ваш враг. Почему же вас печалит его гибель?
— Дело не в механизме, — отмахнулась Теркела, — он получает то, что заслужил. Меня беспокоит другое — гибели Каррины дожидается Чатварим из погибшей параллельной Вселенной.
