— Не знаю. Какие-нибудь мыслящие существа. Но бессердечные.
— Где же они?
— Может быть, здесь, на Земле. Может, на других планетах. Может, это мы сами…
Не понимаю…
— Точнее не могу сказать, Это у меня как бред. Психика — страшная сила. Мне иногда кажется, что мы каждой мыслью что-то рождаем. Прекрасное или чудовищное.
Цветок или хищника. Мотылька или обезьяну. Я смотрела на самку орангутанга… Из ее глаз выглядывает человек. Мне стало страшно.
— Почему?
— Не знаю. Словно я соучастник преступления.
— Может быть. Я начинаю вас понимать.
— Правда? — обрадовалась Галя. — Пойдемте дальше. Что-то мне здесь не нравится.
Они остановились около хищников. Сквозь прутья клеток сверкали печальные глаза тигров, львов, пантер и барсов. Пружинистые тела судорожно устремлялись то в одну сторону, то в другую, меряя тесные и грязные закоулки стремительными шагами, отсчитывая грозными когда-то лапами нескончаемую дорогу, которая никуда не вела.
— Страшно, — простонала Галя, взглянув на Григора. В ее глазах блестели слезы и плыла мука.
— Страшно? — растерянно переспросил парень.
— Зоопарк — это преступление, — упрямо сказала девушка, словно ей кто-то хотел возражать. — По какому праву люди поработили животных? Кто им позволил?
— Право, — промолвил Григор, грустно улыбнувшись. Как много они спорили об этом туманном понятии! Что ответить Гале? Где она — точная формула? Никто не ведает.
— Тут лишь право сильного…
— Право сильного — разве право? — гневно возразила девушка. — Право — это праведное действие, праведная мысль. Разве не слышится это в самом корне слова?
А разве это праведно — пленить животных, вырвать их из природы, загнать в эти жуткие вольеры? Зачем? Во имя чего?
— Вы же захотели прийти сюда… посмотреть…
— Только затем, что это существует. Я знала, но не видела. Теперь никогда не приду. Это гадко, аморально. Лучше сделать клетку для людей, пусть ездят в ней, смотрят на зверей на воле.
— Так делают в Африке.
— В Африке могут, а у нас нельзя?
— Вы забываете, где мы живем. У нас нет джунглей, саванны, нет экзотических животных.
— В лучшем случае… построить просторные вольеры, пусть звери гуляют в зарослях, на воле, на лугу, в степи. Впрочем, что я говорю? Все равно — неволя.
Большой зоопарк или маленький — безразлично. Мы тоже в зоопарке, в зверинце. Я это поняла сегодня.
— Как… в зверинце? — смутился Григор.
— В космическом зверинце. В звездном зоопарке. Или что-то подобное.
— Вы шутите?
— Ни капельки. Разве так трудно это заметить? Бесконечная охота человека за человеком. Кровь и страшные издевательства. Надежда и обман. Мечта и бездна жуткой реальности.
— Вы заостряете темные аргументы, Галя. Вы не хотите видеть светлых…
— Светлые — призрак. Фантом. Вот она — действительность. Говорите этому льву о высших идеалах, о братстве. А он ведь — живое существо. Теплое, страдающее, понимающее. Он не дорос до высокого интеллекта? Хорошо, но разве ум дает право на преимущество в использовании природных даров? Лев, тигр, обезьяна, олень, орел, зебра — это эмбрионы мыслящего существа. Это — наш брат, наш соучастник в тяжкой драме бытия. Бессильный, страдающий. И тем более все они нуждаются в защите. А защиты и сострадания нет. Человек — бог для животных. Он оказался жестоким богом, как и библейский Иегова. Быть может, мы тоже мусор какой-то инопланетной эволюции, нас безжалостно вышвырнули из космического Эдема в междузвездный зоопарк…
— Галя, ваши мысли — архифантастичны, хотя сами вы недавно смеялись над фантастами…
— Над розовыми фантастами…
— Пусть так. Но мышление ваше — весьма парадоксальное. Вы любите аналогии.
Переносите их на космические масштабы. Так нельзя. В Космосе могут быть совершенно иные закономерности…
— Какие?
— Не знаю…
— Тогда не возражайте. Даже древние утверждали, что Макромир и Микромир — тождественны. «То, что вверху, то и внизу» — кажется, так гласит «Изумрудная скрижаль» Гермеса. Недавно где-то читала. Впрочем, я не логик и не люблю ссылаться на кого-то. Я интуитивист. И ощущаю, что в древней сказочке о рае, об изгнании из Эдема есть рациональное зерно. Всякое антиэволюционное барахло с далеких миров изгоняли на Землю. Отходы производства природы. Потому здесь такое эклектическое сборище. «Семь пар чистых и нечистых», как в Ноевом ковчеге.
Межпланетный паноптикум, звездный зоопарк. Мы говорим — прогресс, а в самом деле — сцена. А за звездными кулисами — холодные, равнодушные зрители. Они глядят на наши войны, страдания, любовь, стремления. И смеются. Хохочут. Аж дрожит беспредельность и взрываются звезды. Как же — им нужны развлечения. В небе грустно — пусть их развлекают мизерные планетные клоуны…
— Галя, — прикоснулся Григор к плечу девушки, — уйдемте отсюда. Уйдемте, а то вы…
— Что я?
— Странная какая-то, возбужденная.
— Я уже слышала это.
— И все же… Нельзя делать такие выводы. Для объяснения человеческой истории достаточно земных причин.
— Нет, недостаточно! — упрямо сказала девушка.
— И потом… не одни только войны и грязь на Земле! Вспомните Жанну д'Арк.
Вспомните Спартака. Кампанеллу. Циолковского. Лесю Украинку. Гарибальди.
Бетховена. Шевченко. Лермонтова. Ганди… Боже мой, можно вспомнить сотни огненных душ! Что ж, они тоже осколки инопланетных эволюции? Я не говорю о неведомых, о тех, кто молча делает свое незаметное, но единственно нужное дело.
Кто сеет хлеб, пишет картины, рожает детей…
— Исключения лишь подтверждают правило, — встряхнула густой гривой волос Галя. — Быть может, кроме преступных душ, на Землю приходят и героические. Чтобы помочь остальным. Подарить хоть какой-то луч среди тьмы.
— Галя! Революции, научный прогресс, всенародное образование… Неужели все это вас не убеждает?
— О нет! Человек не меняется! Что ему образование? Только модерная одежда на обезьяне. Все эти ракеты, нейтронные и ядерные бомбы, взрывающиеся атомные электростанции, искалеченные леса и реки. Мировой океан, превращенный в сточную канаву. Вот наш разум, Григор! Мы все это знаем и продолжаем катиться в бездну.
Прогресс! Ха! Обезьяну тоже можно научить есть вилкою, но поможет ли это ей стать мудрым существом? Сомневаюсь. Она, того и гляди, будет норовит пырнуть в глаз соседке. Ерунда все это, Григор! Я не верю в научные революции. Космическая техника в руках гориллы? Это ужасно! Вы поражены? Испуганы? Я не современна?
Жизнь развеяла мои наивные мечтания. Я не увидела того, о чем мечтала…
— Разрыв между идеалом и практикой… Большинство людей видят это, знают причины. Это закономерно, и мы пытаемся…
— Как легко вы это произносите, — иронически воскликнула Галя, кольнув его ледяным взглядом. — Закономерно. За этим словом — тысячи трагедий. Для кого-то — абстракция, сложности жизни,
