— Брама, член Тримурти, то есть божественной триады. Туда еще входят мои братья — Шива и Вишну. А отец — Махадева, Великий Дух.
— Ты сотворил мир для себя, только для себя? Отвечай?
— Так точно, сотворил. Впрочем, только идеи мои, а творили мои помощники, слуги.
— Но ведь ты велел им?
— Велел.
— Тогда не имеет значения. Идея твоя. Значит, и преступление твое. Ты сообщил братьям своим Вишну и Шиве о намерении создать замкнутый мир?
— Нет, разумеется. Зачем сообщать?
— Как это зачем? Коллегиальность! Вы же все — одно целое, триада! А то пренебрег коллективностью, сотворил мировую сферу, замкнул ее, чтобы никто не знал, как там идут дела. Мало чего ты натворишь! Сам Махадева не разберется потом, не управится. Попробуй перестроить то, что ты наворотил! Дальше. Когда Шива спросил тебя о новосозданном мире, что ты ему ответил? Ты признался?
— Нет. Я ответил, что никакого мира не творил. Но он сам подсмотрел. И требовал, чтобы я ликвидировал свое творение. Его надо судить. Потому что я — творец, а он — разрушитель! А даже несовершенное творение лучше, нежели великолепное разрушение!
— Как сказать! Иногда разрушитель прекраснее творца. Если он рушит темницы, деспотии, кровавые культы и так далее. И наоборот, можно создать именем самых божественных идеалов такой мучительный ад, из которого попробуй потом выбраться!
Признаешь себя виновным, Брама?
— Ищите дураков, ваша честь! — оскорбление ответил Брама. — Протестую против неправомочных обвинений и требую занести это в протокол. На санскритском языке.
— Садись, садись! Я тебе покажу санскрит! Вот лоботрясы божьи! Никто не признает себя виновным! Амбиция! Кто дальше? Человек? Хомо Сапиенс! Встань. Кто ты?
— Ваша честь, вы сами назвали меня: Хомо Сапиенс! Мыслящее существо. Это отражено почти во всех языках: Ман, Ману — Мыслитель.
— Если сам себе присваиваешь качество, это еще не доказательство. Докажи, что ты — Мыслитель.
— Гм. Что же тут доказывать? Я существую — значит, я мыслю. Я мыслю — значит, существую.
— Железная логика, — усмехнулся судья. — Хорошо, примем на веру. Пока что. Кто отец, мать?
— Мать — Природа. Отец — Случай.
— Случай? — удивился судья. — Какой же может быть случай в мире, подчиняющемся Закону Меры, Числа и Веса?
— Не знаю, — растерялся подсудимый. — Так говорила мне Мать.
— А ты с нею говорил?
— Пытался. Я разнимал живое вещество, я проникал в сокровенные глубины клеток и нейронов, я активизировал их электродами и химическими веществами, я моделировал процессы мышления, я разъял на составные части атомы и ядра атомов…
— Знаю, знаю, что всем этим ты занимался, — прервал судья. — И что же ты узнал?
Кто конкретно зачал тебя? Как имя Отца?
— Гм, гм. Еще неизвестно. Есть разные предположения. Кто говорит, что я от электрических разрядов в атмосфере, иные утверждают, что от вулканического тепла, есть сторонники такой версии, что я зачат от космической пыли…
— Да-а… По таким данным метрического свидетельства не выпишет ни один загс.
Короче говоря, ты еще не ведаешь, кто твой Отец. Какой-нибудь залетный прощелыга. Хорошо! Возраст?
— Точно неизвестно. Сначала говорили — около семи тысяч лет. Затем — перешли на миллионы. Теперь — подождем новых научных изысканий.
— Ясно. Жулик ты, а не Хомо Сапиенс. Бродяга космический. Чем занимаешься?
— Сколько себя помню — ищу истину.
— Истину? — удивился судья. — А что это такое?
— Это — ответ на все вопросы.
— И ты нашел ее?
— Нет!
— А когда найдешь?
— Буду расспрашивать ее обо всем. Создам себе бессмертное тело. Сотворю искусственный фотосинтез, чтобы избавиться от зависимости у природы. Завоюю Вселенную, проложу пути к далеким галактикам и… как их там… метагалактикам!
Короче говоря — дела найдутся!
— Да, уж найдутся! — вздохнул судья. — История показала, что получается, когда ты овладеваешь новыми силами. Ведешь неустанно войны, возводишь темницы для своих братьев, выдумываешь чудовищное оружие, разрушающее города и храмы, испепеляющее поля, сады и самое жизнь. Познание и технология не возвысили тебя, не облагородили. Ты загадил атмосферу, испохабил чистые реки и озера, ты превратил океан в сточную яму планеты, ты расхищаешь богатства природы для мизерных удовольствий, ты уничтожил сотни тысяч видов живых существ и растений, ты испаряешь целые моря и отравляешь животворящий гумус всякими «цидами».
Короче, ты восстал против собственной Матери, которая дала тебе все — тело, жизненную сферу, многочисленных братьев — мотыльков, птиц, оленей, растений. Ты получил в наследство чистый благоухающий мир, а превратил его в чудовищную выгребную яму…
— Ваша честь, это не совсем так! — возразил подсудимый. — Я ведь не только разрушал! Я сеял цветы, взращивал сады, леса, возводил прекрасные храмы и дворцы, писал гениальные картины и пел возвышающие песни. Я подымал мятежи во имя свободы и разрывал оковы рабства. Я стремился к Звездной Вселенной и искал возможностей преодолеть цепи тяготения. Я исповедовал Любовь и хотел объединить род людской в братскую общину…
— Хотел, но не объединил! — возразил судья. — Благими намерениями вымощена дорога… знаешь куда? В ад! Вот куда ты ведешь Планету и Вселенную! Признаешь себя виновным в узурпации и нарушении Космического Права?
— Нет, не признаю. Я еще в процессе роста и поиска. Еще все возможно. А вдруг…
— Вдруг не бывает. Садись, Хомо… Слово прокурору…
Худой юноша поднялся за своим столиком, солидно кашлянул. Бородатый священник хитровато улыбнулся, внимательно рассматривая участников странной инсценировки.
А бледный, с лихорадочным блеском в черных очах баптист, насупив густые брови, смотрел под ноги. И Сергей Гореница был сосредоточен и серьезен.
— Уважаемые судьи! — сказал прокурор. — Уважаемые друзья! Для кого-то боги — фикция, призраки человеческого сознания или подсознания. И суд над этими призраками им может показаться профанацией, детскою забавой. Но для кого-то боги — трансцендентная реальность, и тогда наш суд — вызов верховному могуществу, карикатура на восстание ангелов…
— Именно так, — взволнованно отозвался баптист хриплым голосом. — Именно так, уважаемый юноша! Кощунство и невежество! Вы пользуетесь неисчерпаемым милосердием и великодушием бога, чтобы плевать в него. Но помните, что плевки в небо возвращаются к вам!
— Прошу гостей успокоиться, — уважительно вмешался судья. — Им будет дана возможность высказать свою точку зрения. Прокурор, продолжайте.
— Уважаемый гость, — поклонился в сторону баптиста прокурор, — ошибается, когда говорит о кощунстве. Мы пользуемся правом мыслящих существ размышлять, сравнивать, анализировать и принимать решения. Если творец дал нам свободу, то разве для того, чтобы мы были марионетками? Ведь для автомата достаточно самой примитивной программы. Если же свобода воли есть дар космической беспредельности и эволюции, тогда тем более она нужна для свободного выбора пути.
Не будем искать доказательств или антидоказательств существования или несуществования тех или
