Лабиринты ума

Круговорот сансары неумолим. Неумолим круговорот победителей и проигравших, побед и поражений. Сегодня – вы, завтра – вас.

Грубый уровень рассудочного, различающего сознания называется в тибетской школе Гелуг «малой личностью». Малая личность осознала необходимость «удаления» из ума программ, вызывающих страдание этой жизни, и занялась культивацией программ, приносящих счастье.

Существа, не достигшие этого уровня, обитают в мире эмоций, неосознанных реакций на ситуации. Их жизнь – череда образов, к которым они испытывают влечения и антипатии. О дифференциации программ ума они даже и не догадываются. Такие жертвы аффективного поведения подобны амебам, которые не знают иного направления движения, кроме движения к свету. Так и эти «амебы» – они слепо тянутся лишь к тому, что сулит «приятное», что светит «удовольствием». Об этом уровне ума не имеет смысла распространяться слишком долго – мы и так каждый день видим повсюду толпы несчастных «амеб».

Если «малая личность» осознала важность лишь «данной конкретной жизни» – промежутка между одной «жизнью» и одной «смертью», то «средняя личность» уже понимает ценность поведения, приносящего радость в «следующих» жизнях. И все-таки и «малая» и «средняя личность» по-прежнему относятся к уровню рассудочного ума, двойственно расщепляющего реальность, выделяя «приятное» и «неприятное», «доброе» и «злое», «праведное» и «неправедное», «прекрасное» и «безобразное».

Прояснению, проявлению более тонких планов сознания способствует рассеивание напряженности, поскольку в состоянии расслабления, безмятежности и осознанности проявляется наша Истинная Природа. Истинная Природа проявляется в умиротворенном уме.

Часто получается так, что в тот момент, когда мы получаем ЖЕЛАЕМОЕ, мы расслабляемся. Вот тогда и проявляется наша Природа ума, Природа сознания. А как нам известно (как минимум теоретически), счастье – это естественное состояние ясного ума, который как зеркало отражает Благо нашей Истинной Природы. Не понимая настоящей причины счастья, мы решаем, что это переживание было вызвано удовлетворением желания и (или) его объектом. Хотя в действительности именно временное отсутствие желаний (в момент их удовлетворения) позволяет уму временно расслабиться и ощутить проблеск нашей Природы. Ту же взаимосвязь, кстати, можно, проследить и между некоторыми ПАВ (психоактивными веществами) и расслаблением. Большинство психопрактик также начинается с глубокого расслабления (реже с гипернапряжения, которое в итоге парадоксальным образом приводит к глубокому расслаблению). С точки зрения физиологии, мозг в расслабленном состоянии переходит в режим альфа-, дельта- и тета-волн. Однако это лишь внешняя сторона, регистрация «видимой» стороны процесса.

Так что состояние перманентного напряжения – не только источник стрессов, но также барьер для постижения «субстратного измерения».

Алчность и неприязнь, вызывая напряжение не только в физическом, но и в «энергетическом» теле (которое, например, описывается в священных текстах Ваджраяны – тайного буддийского тантрического учения), «перекрывает» доступ к Источнику Блага и Счастья. Зажатость, напряженность – проявление эгоцентрической активности. Алчущее и конфликтующее эго порождает невротическую иллюзорную реальность, которая с точки зрения эгоцентрированного сознания является единственной возможной, настоящей реальностью. Но чем более ослабевает эго, тем ярче и убедительнее проявляется иная реальность, реальность, исполненная любви и сострадания. Как правило, такую реальность называют божественной.

Вот почему расслаблению придается такое важное значение в буддийской медитативной практике.

На более тонких планах ум уже движим не желанием обрести то, что считается «ценностью», и не стремлением героически преодолевать бесконечные препятствия. Этот ум превосходит «рассудочную», игровую реальность. Такой ум пребывает в спонтанной, то естьестественной, осознанности. Его проявления – блаженство осознавания. О таком состоянии ума мало что можно сообщить в понятиях двойственного ума. Можно, конечно, придумывать красочные метафоры и гиперболы и описывать это состояние как беспредельный, вневременной оргазм, безграничное блаженство и т. д. Но все это будут слишком бледные и слабые подобия, не отражающие и микроскопической доли БЛАЖЕНСТВА АБСОЛЮТНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

Когда грубый уровень ума сталкивается с проявлением активности более тонкого уровня, та воспринимается различающим умом как «безумство». Однако же это «безумство» совершенно иного порядка, нежели «слабоумие» и «сумасшествие» омраченного ума. Аналитическому уму невозможно понять то, что превыше любого понимания.

Во время мистических исследований начинается переход от уровня расщепляющего реальность эго к уровню сверхконцептуальному, трансформация сознания прослеживается явственно и наглядно. Сопротивление «эго», а точнее – наша привычка держаться за него как за главную драгоценность, вызывает массу «побочных эффектов» в виде овеществленных страхов. Каких только чудищ не увидишь в это время. Эго пытается изо всех сил заявить о своей значимости. Чем чувство «собственной важности» сильнее, тем кошмарнее демоны. Но если мы в силах избежать все эти ловушки, расставленные нашим вечно жаждущим самоудовлетворения «я», мы вырываемся в пространство свободы, не сравнимой ни с чем.

Увы, в европейских языках нет детально разработанной терминологии для обозначения разных уровней и состояний сознания, и это вызывает невероятную путаницу. В языках народов с многовековой традицией йогического опыта – индийцев, тибетцев, китайцев (и даже греков вплоть до уничтожения последних неоплатонических Академий) – существует масса специальных терминов для обозначения таких уровней сознания: санскритские термины манас, читта, виджняна, джняна; тибетские сем, ригпа, китайские синь и т. д.

В древнегреческом мире, в неоплатонической философии также существовали утонченные описания реальностей, превышающих чувственно-рассудочный уровень.

То, что в античности именовалось умом (пневма), в новоевропейской традиции получило название «дух». Абсолютный дух под названием Абсолют был отождествлен с неоплатоническим Единым. Неверные переводы и ошибочная интерпретация греческих терминов породили массу недоразумений. Понятие пневма принципиально отличалось в неоплатонической философии от понятия нус (ум). Пневма – дыхание, дуновение, движение тончайших субстанций, в том числе нематериальных. Духи (носители пневмы) могли персонифицироваться, приобретать те или иные качества, порождать определенные свойства. Однако все они непричастны уму (в смысле «нус») и мышлению. Таким образом, отождествление ума и духа – недоразумение, вызванное свойственной немецкому языку синонимии (Л. Ю. Лукомский «Ямвлих Халкидский и неоплатонический синтез философии и теургии»).

Мы же должны смириться с существующим положением дел и использовать понятия вроде «ум», «сознание», «психика», «душа» и еще несколько слов, подразумевая под ними совершенно разные явления психофизической и духовной реальности.

Даосизм

Примерно такое же понимание источников счастья и страдания мы встречаем в даосской концепции. Даосизм – термин, употребляемый в европейской науке для обозначения древнего китайского учения (Учение о Дао) и школы (Школа Дао). Основателем даосизма считается Лао-цзы, автор фундаментального учения, изложенного в «Дао-Дэ цзин». Согласно современным научным данным, исторический Лао-цзы (собственное имя – Ли Эр) жил в VI веке до н. э. Лао-цзы родился в царстве Чу на юге Китая, служил хранителем царской библиотеки и архивов в государстве Чжоу, где встречался с Конфуцием. Текст «Дао-Дэ цзин» был написан не ранее 300 г. до н. э. (примерно 300—250 гг. до н. э., т. е. в IV—III вв. до н. э.). Другой базовый текст учения даосизма – «Чжуан-цзы». Знаменитый даосский текст носит имя своего автора, философа эпохи Борющихся Царств Чжуан Чжоу (369—286 гг. до н. э.), известного как Чжуан-цзы, то есть Мудрец Чжуан.