– Шеф-попечитель знает?
– Конечно. Но я не слышал, что он будет делать. Давайте грузиться, доктор…
Через полчаса, закинув в грузовик все самое ценное и необходимое и водрузив поверх ящиков женщин, Андрей запрыгнул в кабину, положил на колени излучатель и вздохнул:
– На север. Ты знаешь, где находятся старые шахты Изерли?
– Бывал когда-то, пацаном еще. Найду.
Их путь лежал в обход болот, в тот край, где когда-то, очень давно, начиналась добыча руд Гринвиллоу. Частично выработанные шахты были брошены владельцами, поселки давно разобраны – годы назад Андрею уже приходилось скрываться в темном лабиринте подземных нор.
Глядя на размокшую, едва видимую дорогу, Огоновский думал, сколько ему придется просидеть в земле на этот раз. Две тысячи человек – это значит, что разбойничьи вожаки привели сюда таких же, как они, ублюдков из других мест. С такой толпой Маркелас не справится, но с другой стороны, сейчас все организовано гораздо лучше, чем раньше, и к утру наверняка пожалуют полицейские силы из столицы. Там есть отряды, специально выдрессированные для проведения очистительных операций – мобильные, хорошо вооруженные, безжалостные. Здесь редко думают о проведении предписанных законом следственных действий, бандитов просто расстреливают на месте, а трупы стаскивают в болота – люди, фактически, исчезают бесследно, да и кто станет их искать?
«Наверное, – размышлял Огоновский, – просидим в землице пару дней, пока они там разберутся со всеми проблемами и уберутся восвояси. Но боже мой, как же тяжко будет восстанавливать все то, что разрушат эти ублюдки!»
– Здесь направо, – сказал он водителю, когда в свете фар мелькнула развилка.
Парень послушно вправил грузовик в поворот и снова наступил на педаль газа. Он спешил – Андрей видел, как нервно подрагивают его губы.
– Как ты думаешь, – спросил он, – дойдут они до Змеиного?
– Может, и дойдут, – ответил юноша. – Может, они и до шефа дойдут.
– О, черт! Неужели все так серьезно?
– Да. Такого, доктор, еще не было.
Андрей нахмурился. Что, черт возьми, там происходит на самом деле? Банда в две тысячи рыл – но, в конце концов, у Маркеласа людей не меньше, а из столицы уже летят полицейские… на что они могут рассчитывать? Пограбили, пожгли и удрали, пока целы – в такой сценарий он поверить мог, но вот чтобы как-то иначе?
Грузовик остановился на вершине плоского холма, вокруг которого еще стояли ржавые и перекошенные башенки ветроэнергетических установок.
– Нам придется поработать, – объявил Андрей, заглядывая в кузов. – Все это нужно разгрузить и спустить вниз, под землю…
– Все, я поехал, доктор!
Огоновский кивнул. Когда рубиновые огоньки грузовика растаяли во тьме, он повернулся и пошел к гаражу. Наверное, бросать перепуганных женщин в подземелье все же не следовало, но он чувствовал – его место там, среди команды Маркеласа, которая, возможно, уже ведет бой. Для многих из них он станет последним. В конце концов, он завел своих подопечных в такое место, где их не найдут никакие бандиты. Они спустились глубоко вниз, прошли через узкий, не указанный в схеме штрек и оказались в громадном естественном разломе. Там была вода; там можно было жить, так как еще в прошлый раз они с Акселем оборудовали в пещере спальные места и даже оставили неприкосновенный запас продуктов и медикаментов. Там, это Андрей знал точно, им ничто не может угрожать.
Он посмотрел на хронометр. До рассвета оставалось часов пять. Распахнув тяжелую дверцу своего вездехода, Андрей забрался за руль, положил рядом с собой шлем и излучатель, еще раз прикинул, все ли он забрал из опустевшего дома, и дал газ. Его усадьба осталась за спиной – впереди был Змеиный лог.
Совершенно неожиданно перед ним встал залитый кровью хутор на Трайтелларе – реальный, словно он только вчера покинул его с Халефом, Касси и Ингром – впитавший в себя отчаяние, ужас и невыносимыю боль. Ему причудилось, что он слышит визг детей, с которых сдирают кожу. Потом он увидел Ингра, навсегда оставшегося там, на галечном пляже западного берега, ощутил, как рычит и дергается в его руках тяжелый пулемет, пытаясь вымести из-под пирса засевшего там мерзавца – и Андрею показалось, что рот его наполнился кровью. Он сплюнул в раскрытое окно; машина взлетела на холм, и тут он увидел слабо светящиеся желтые фары чьего-то автомобиля.
Свернув, Андрей разглядел большой пикап, возле которого виднелись две фигуры в темной одежде. Подъехав ближе, Огоновский затормозил, осветил их фарами и недоуменно отшатнулся – в лицо ему смотрели стволы.
– Вылезай, – приказал чей-то смутно знакомый голос.
– Я свой, ребята, – начал было он, но человек с бластером ответил ему неприятным резким смехом:
– Здесь больше нет своих. Здесь все чужие.
– Ха, да это же наш доктор! – восхитился его спутник. – Сразу его шлепнем или побалуемся? Эй, Бася, смотри, кто к нам в гости пожаловал! А разоделся-то как! Не иначе на войну собрался!
Андрей вылез из машины и подошел к пикапу. Он знал обоих – это были пьяницы и забияки, давно уже, по слухам, пропавшие в болотах – сразу, как только начался призыв. В кабине пикапа, держа в руке переговорное устройство, сидел Мик Басюк, тот самый, что плевал на законы и порядки, враждовал с шерифом и всейобщиной и, опять-таки по слухам, часто исчезал среди болот.
– Все будет выполнено, как договаривались, – говорил он. – К утру, к утру, я же обещал. Да, жертв будет немерено. Один поселок мы уже спалили, скоро подпалим Змеиный лог и почешем пятки местной дружине. Если вы задержите полицию хотя бы до полудня, то можем спалить и шеф-попечителя. Да!? О, так тем лучше. Тогда шефа я могу вам гарантировать.
