Тихий уголок

– Как это?

– Поверьте мне, – сказала миссис Клэппер, – он узнает, что я не забыла, – она огляделась. – А нет ли здесь местечка, где можно присесть? У меня устали ноги.

– Я могу вам предложить только место на ступеньках, – сказал мистер Ребек, – они довольно чистые.

Миссис Клэппер оглядела ступеньки и передёрнула плечами.

– Чистые, грязные, – сказала она. – Сойдет для Клэппер, – она мягко упала на верхнюю ступеньку, испустив мощный вздох.

– Эх, – сказала она, – мои ноги уже совершенно меня не держат, – и тепло улыбнулась мистеру Ребеку.

– Я и сам немного устал, – сказал мистер Ребек. Он почувствовал, что краснеет. – Я живу довольно далеко отсюда.

– Чёрт побери, – сказал Майкл, присаживаясь на корточки рядом с миссис Клэппер, – да у тебя ещё кровь не остыла.

Миссис Клэппер погладила рукой воздух рядом с собой.

– Так садитесь! Кто вы вообще-молодой спортсмен? В вашем возрасте человеку следует садиться всякий раз, когда он только пожелает.

– Спасибо, – ответил мистер Ребек. Он осторожно сел рядом с ней и внезапно удивился: «В моём возрасте? Разве я выгляжу таким уж старым? Сколько лет она мне дала бы?». Он захотел снова встать, но почувствовал, что не в силах.

Некоторое время они сидели молча. Миссис Клэппер скинула одну туфлю и вздыхала негромко и удовлетворенно. Мистер Ребек хотел ей что-то сказать, но не мог сообразить, что, и поэтому сердился на себя. Внезапный крик, пронзительный, как у звезды дьявольской эстрады в день адского фестиваля, прозвенел и разорвался у него в голове. Мистер Ребек вскочил на ноги, вскричав от настоящей физической боли, и в безумии огляделся, ища источник звука.

Миссис Клэппер осталась на месте, но опять надела туфлю и поглядела на него с некоторой тревогой.

– С вами всё в порядке? – спросила она.

– Я ч-ч-то-то ус-с-слышал, – заикаясь, пояснил мистер Ребек, – кто-то кричал.

– Забавно, – миссис Клэппер тоже встала. – Я ничего не слышала.

– Но я слышал крик, – сказал мистер Ребек, и тут же увидел Майкла, который сидел, скрестив ноги, и содрогался от безмолвного смеха.

– Майкл! – воскликнул он, прежде чем успел подумать.

Майкл открыл рот и указал во мрак в глубине горла.

– Проверка, – сказал он. – Просто проверка. Я хотел посмотреть, а не забыл ли ты о своей работе.

– Кто это? – миссис Клэппер сдвинула брови, словно они нуждались во взаимной защите.

Мистер Ребек вытер лоб.

– Извините, – сказал он вежливо, – мне ужасно неловко, но я подумал, будто что-то услышал.

Он ожидал, что миссис Клэппер либо разразится смехом, либо шарахнется прочь, но вместо этого увидел, что лицо её понимающе расслабилось.

– Это ваш друг? – переспросила она.

– Простите? – переспросил мистер Ребек, и у него похолодело внутри от ужаса. Неужели она видит Майкла?

– Ваш друг? – повторила миссис Клэппер, указывая на мавзолей, – тот, кто здесь похоронен?

– Да, – сказал мистер Ребек. Он быстро подумал. – Да, Майкл Уайлдер. Очень старый друг. Меня потрясла его смерть.

Миссис Клэппер важно кивнула, и он продолжал:

– И вот я то и дело прямо уверен, что слышу, как он меня зовёт.

– Мило, – заметил Майкл. – Очень мило. – Мгновение спустя он добавил: – Извини, что я не удержался.

– Полагаю, это выглядит несколько странно, – добавил мистер Ребек. – Как будто я рехнулся.

Миссис Клэппер снова села на ступеньки.

– Послушайте, – твердо сказала она, – полсвета рехнулось, и как раз на этот манер, – она сделала паузу. – И я тоже, – сказала она наконец.

Мистер Ребек сел с ней рядом.

– Это вы о муже?

– Ага, – сказала миссис Клэппер. – О Моррисе. Я тысячу раз слышала, как он зовет меня: «Гертруда! Гертруда!», как если бы он снова потерял ключ или не может найти выключателя в ванной. Прошел год и два месяца, а я всё ещё слышу его голос.

– Можно догадываться, что это случается со множеством людей, – сказал мистер Ребек. – Мы не хотим верить, что кто-то в самом деле умер.

– Нет, – ответила миссис Клэппер, – у меня это иначе. Возможно, у других – нечто вроде того, – она куснула кончик указательного пальца, обтянутого чёрной перчаткой: мистер Ребек и не подумал бы, что у неё могут быть подобные привычки. – А Моррис, знаете ли, забавно умер, – сказала она медленно.

Мистер Ребек промолчал.

– У нас была прелестная квартира с маленьким садиком на террасе; когда мы её снимали, агент сказал: «Взгляните, у вас будет славная терраска, вы сможете на ней обедать, ну так мы на ней и обедали, если только не было холодно. Ну и, короче говоря, обедаем мы в тот раз, и вдруг я вижу, что Моррис плохо выглядит. Я говорю: «Моррис, ты неважно выглядишь, не хочешь ли пойти и прилечь?». А он говорит: «Нет, Гертруда, кончай еду, это не должно быть мировой потерей». Я сказала: «Хорошо, Моррис, если у тебя все в порядке». И дала ему немного кукурузы «Грин Джайент» – Моррис не любит, когда она в початках, у него вечно что-то в зубах застревает…

– Вам бы не надо мне об этом рассказывать, – сказал мистер Ребек. – Вы меня даже не знаете.

– Галантно, – заметил Майкл. – Коварно, но галантно.

– Извините, – сказала миссис Клэппер, – но я вам хочу рассказать. Это – облегчение, а я не особенно уверена, что где-то ещё загуляю. Кроме того, я вас все равно больше не увижу.

Мистер Ребек знал, что это правда, и это его странно опечалило.

– И вот, Моррис кончает есть кукурузу, а я говорю: «Моррис, хочешь ещё немного?». Он открывает рот, чтобы что-то сказать, и – бум!-Мистер Ребек подпрыгнул. – И он падает прямо через спинку стула, – миссис Клэппер описала рукой широкий, полукруг.

– И знаете, что я тогда сделала?

Мистер Ребек молча покачал головой.

– Я закричала, – с горечью сказала миссис Клэппер. – Сидела себе на стуле и кричала. Я, наверное, минут пять потратила, рыдая по Моррису. А что я потом сделала? – она опять махнула рукой. – Бум! Словно свет погас.

Она уставилась на свои колени. Мистер Ребек со странной отчетливостью заметил, что на её правой перчатке лопнул шов.

– А может быть, он просыпается, – сказала она низким голосом, – и зовет меня: «Гертруда! Гертруда!» Он вечно терял ключ от квартиры. Возможно, он там лежит и зовет меня, а я не слышу.

– Не говорите так, – предупредил мистер Ребек. – Вряд ли вы можете знать.

– А знаете, что я делала два дня после того? – спросила миссис Клэппер. – Я всё ходила и говорила: «Моррис, ты не хочешь немного кукурузы? Моррис, ты хочешь немного кукурузы? Моррис, ты не хочешь ещё немного кукурузы?». Словно заезженная пластинка. Два дня. Они ко мне сиделку привели. И сиделка спала в гостиной, – она замолчала, не рыдая, а лишь глядя далеко перед собой. Майклу не захотелось ничего говорить. А мистеру Ребеку хотелось.

Внезапно миссис Клэппер повернула голову и взглянула на мистера Ребека. Уголки её губ слегка дрогнули.

– По Моррису читают кадиш [ 2 ] каждую субботу, – сказала она, – там, в Бет Давиде. И после того, как я умру, по нему всё ещё будут читать кадиш. Каждую субботу, пока не