— Она так сказала. И мне показалось, что этот американец, весь из себя, с лощеными манерами, больше подходит тебе. Говорят, важный человек, деловой, работящий. У себя в конторе он занимается рекламой. Стыдно, конечно, но на войне, в любви и в бизнесе все средства хороши.
Джолетта отложила булочку в сторону. Она вдруг потеряла интерес к еде и спросила чуть хриплым от волнения голосом:
— А как его зовут, этого парня?
— Дай-ка вспомню. — Тимоти сосредоточенно жевал. — Что-то, от чего издалека разит четырьмястами фамилиями наших самых благополучных граждан. Кажется, Адамсон.
— Ты уверен? — спросила она, уже понимая, что ошибки быть не может.
— Ага, — сказал Тимоти. — Тайрон Адамсон.
Джолетту вдруг замутило. Она с трудом сглотнула, по коже у нее побежали мурашки.
— С тобой все в порядке? — Тимоти, не отрываясь, смотрел на нее. — Только не говори мне, что ты не знаешь никакого Адамсона.
Она не ответила на вопрос, только спросила:
— А почему у него с матерью разные фамилии?
— Кажется, он ребенок от второго брака или что-то в этом роде. У этой женщины было не меньше сотни мужей.
— Ты ее знаешь? — спросила Джолетта. — Ты встречался с Роуном?
— Я был ей представлен, когда в прошлом году сопровождал матушку на всякие вечеринки и балы в Нью-Йорке. А с ее сыном я до сегодняшнего утра не общался — он не принимал участия в подобных развлечениях.
— Я просто не могу поверить, — медленно сказала Джолетга, ей стало трудно дышать.
— Будешь есть последний рогалик? Нет? — Тимоти взял булку с ее тарелки. — Говорят, что корпорацию создала его мать, но сделала она это на деньги мужа, и после развода за ним осталась большая часть. Когда отец умер, все перешло к Роуну, и сейчас он там — самая влиятельная фигура. Теперь именно он принимает окончательные решения.
— Покупать ли духи и связываться ли с этой треклятой формулой, например?
— Вот именно. — Тимоти восторженно покачал головой. — И этот парень путешествовал с тобой по всей Европе, так себя и не выдав? Тащился на туристическом автобусе, хотя привык к «Конкорду»? Вот мастер, а!
Джолетта больше не могла этого выносить. Ей просто необходимо было остаться одной. Она должна подумать, разобраться в буре ненависти и боли, бушевавшей в ее груди.
Она встала и перекинула через плечо ремень сумки.
— Извини, Тимоти, но мне пора уходить. Я заплачу за твой завтрак.
— Это лишнее, — запротестовал он.
— Вовсе нет. Ты долго пробудешь в Венеции?
— Как получится, — пожал он плечами.
— Где ты остановился?
— Пока что в «Киприани», вместе с Натали, — ответил он и добавил, усмехаясь:
— Возможно, завтра я опять окажусь в студенческом общежитии. Но я не против. Там компания поприятнее.
— Отлично. Я свяжусь с тобой позже. — Она уже хотела идти, но снова повернулась к нему:
— У тебя достаточно денег?
— Пока есть, только надолго ли их хватит? Не волнуйся, я в полном порядке.
Джолетта потрепала его по плечу и быстро вышла. Она боялась там оставаться, боялась, что вот-вот расплачется. Она казалась себе такой дурой! Ничего толком сделать не может, даже влюбиться!
Эта мысль заставила ее остановиться так внезапно, что официант, который шел за ней с полным кофейником, вынужден был, вскрикнув от неожиданности, отступить в сторону. Пробормотав какие-то извинения, Джолетта помчалась дальше.
Нет! Это невозможно! Она не влюбилась! Этого нельзя допустить! Она же не викторианская дамочка, которая обязана отдать сердце мужчине, прежде чем лечь с ним в постель. Она современная трезвомыслящая девушка. Занятие любовью — лучшее лекарство от стресса, отличное времяпрепровождение в воскресный полдень и удобный способ узнать человека получше. Ей не нужны ни кружева, ни духи, ни цветы, а также безрассудные жертвы и клятвы верности. Ей нужно лишь тепло другого тела, немного новых впечатлений и необязательная беседа.
Да, еще стабильность.
Чуть-чуть нежности.
Наверное, капельку юмора.
Забота.
И честность.
И это все. Действительно все.
К черту этого человека.
К черту его!
Джолетта задержалась у портье, чтобы оставить сообщение, что утром она не поедет на экскурсию. Этого ей не выдержать, по крайней мере сейчас. Она уже направлялась к двери, когда вдруг заметила высокую знакомую фигуру.
Роун. Она застыла как вкопанная. Но избежать встречи было уже невозможно.
— Доброе утро! — приветствовал ее он, поднимаясь по мраморным ступеням и обходя толстую туристку в звездно-полосатом свитере. Голос его был тих и мягок, он ласково улыбался Джолетте.
Она бросила на него взгляд, от которого он должен был просто превратиться в глыбу льда, и прошла мимо не останавливаясь. Через минуту она уже смешалась с толпой полусонных итальянцев, бредущих на работу.
Джолетта направилась к ближайшей набережной, когда услышала за своей спиной чьи-то быстрые шаги. Роун схватил ее за руку и заставил остановиться.
— Что с тобой стряслось? — спросил он строго. Она бросила на него потемневший от гнева взгляд.
— Со мной ничего. Просто я только что узнала, что человек, с которым я спала, негодяй и лжец.
Он нахмурился.
— О чем ты?
— Ты отлично знаешь о чем, — сказала она с презрением. — Надеюсь, вчера ночью ты нашел в дневнике Вайолетт то, что может пригодиться твоей матери, но больше тебе его не видать.
Джолетта выдернула руку и хотела идти дальше, однако он в два прыжка догнал ее и взял за плечо.
— Подожди минутку, ты не поняла.
Ярость кипела в ней, переливаясь через край.
— Я прекрасно все поняла. Ты надеялся, что я ни о чем не узнаю? Думал, сможешь меня использовать, пока не выведаешь все, что тебе нужно? А как же Натали? Мне следовало обо всем догадаться, когда ты пошел за ней, как дрессированная собачонка.
— Все было не так, — начал Роун. — Я не собирался…
Джолетта заметила, что прохожие бросают на них любопытные взгляды, но сейчас ее это не волновало.
— Нет? Но раз начал, очень удобно было продолжать, так? Господи, от одной мысли об этом я готова умереть — или задушить тебя собственными руками!
— Джолетта, не надо, — сказал он озабоченно. — Не делай себе хуже.
— Мне не делать? Да это ты виноват, негодяй! Это ты все испортил своими низкими штучками! Я должна была раскусить тебя еще тогда, когда вдруг твой южный акцент куда-то исчез. Я сыта тобой по горло, паршивый янки! Убирайся из моей комнаты! Я не желаю с тобой путешествовать! Вон из моей жизни! Не хочу больше тебя видеть. Никогда!
— Невозможно, — сказал Роун. Она удивилась твердости его голоса.
— Что ты имеешь в виду?
