Влюбленный осел!
Злобное отвращение в его тоне заставило даже инспектора Райта кинуть на него быстрый взгляд. «Ну и ну, — подумал Найджел, — опять Гамлет со своей мамочкой!»
Дальнейшие расспросы не дали ничего нового относительно Райла и других подозреваемых лиц, поэтому все трое удалились.
— Итак, — произнес Райт, когда они, сев в полицейскую машину, направились к дому убитой в Челси, — что вы о нем скажете?
Фентон больше не в силах был сдерживаться:
— Вконец аморальный тип, лично я считаю! Как он говорит о матери, и тут же — чем он занимался со своей девицей. Бесстыжая рожа!
Найджел сказал:
— По-моему, довольно жалкое существо.
— А по-моему, чертовски опасный субъект, — возразил Райт. — Не люблю, когда машина несется по дороге без водителя. Но насколько он хитер? Настолько ли хитер, чтобы придумать эту историю с шантажом матери?
— Это ведь не даст ему настоящего алиби, сэр, — заметил Фентон.
— Нет. Но парень, который намерен выжать из матери деньги, грозя разоблачить ее проделки с корректурой, не станет резать ей горло, пока не убедится, что из нее ничего не вытянешь. Ведь он хочет, чтобы мы так рассуждали, а?
— На мой взгляд, он не из тех, кто может перерезать горло, — сказал Найджел. — Придумал бы что- нибудь позамысловатее и подальше отсюда.
— Но сейчас он вел себя довольно буйно, — заметил Фентон.
— Да, но это был экспромт, милый мой, и к тому же вы зверски обошлись с его любимцем.
— Зверски! Да я…
— А убийство Миллисент Майлз было заранее продумано, — продолжал Райт. — Чем, по-вашему, он «жалок», мистер Стрейнджуэйз?
— Да эта комната. Полна вещей, которые он начинал и не кончал, — следов недолгих увлечений. Пытался доказать себе, что может что-то делать по-настоящему, и все время видел, что ничего не выходит, кроме пьянства, попрошайничества и совращения девчонок.
— Мавзолей несбывшихся надежд, да?
— Мне всегда жалко детей знаменитостей. Они так часто не наследуют таланта родителей, или их упорства, или еще чего-то, что приносит успех. Но они отчаянно стараются хоть чем-нибудь поразить своих родителей.
— Например, перерезать им глотку? — сказал Фентон.
— Фентон, не будьте так прямолинейны, — оборвал его Райт. — Да и сарказм вам не к лицу.
— Слушаю, сэр. Прошу извинить.
— Вы были трудным ребенком, Фентон?
— Нет, сэр.
— В детстве никогда не швыряли безвредных зверюшек?
— Нет, сэр, — сдержанно ответил Фентон. Инспектора Райта подчиненные любили, но поговаривали, что с ним надо держать ухо востро; не всегда можно предсказать, как он на что-то отреагирует, и не всегда понятно, шутит он или делает из тебя отбивную.
Дом Миллисент Майлз в Челси скорее был творением наемного декоратора, чем покойной хозяйки. Правда, она прожила здесь всего несколько месяцев, но в комнатах не было и следа ее личности, они напоминали павильоны выставки Изящного Быта. Если они и оставляли какое-то ощущение, то разве что одиночества: им часто дышат жилища вдов, отставных любовниц и деловых женщин.
Инспектор Райт допрашивал прислугу Хильду Лангбаум — приземистую фройляйн с льняными волосами, а Найджел переводил. Сначала она была испугана и чересчур угодлива, но потом, видя, что английская полиция не собирается ее арестовывать, заговорила охотно, ворча и выражаясь довольно ехидно по адресу своей покойной хозяйки. Мисс Майлз была человеком несимпатичным, временами резким, а то и въедливым, все держала на замке, сама не знала, когда придет и когда уйдет, дома ни с кем не считалась, не ценила высокого кулинарного искусства Хильды Лангбаум, выражалась нехорошими словами.
Да, мистер Глид иногда забегал, но в последние недели его не было. Нет, в пятницу утром, уходя в издательство, хозяйка выглядела как обычно. Бывали ли у нее мужчины? Да, иногда поодиночке, иногда небольшой компанией, когда она давала обед; их имена можно найти в настольном календаре мисс Майлз. Последним посетителем был мистер Райл; он пришел в половине десятого в четверг. Хильда не знает, долго ли он пробыл, она легла спать сразу же после десяти. Появлялся ли здесь некий мистер Протеру? Насколько Хильде известно — нет. А другие сотрудники издательства? Мистер и миссис Джералдайн вместе с мисс Уэнхем в сентябре были приглашены на обед, но с тех пор не появлялись.
В это время приехал мистер Дикин, поверенный покойной. Его пригласили для того, чтобы он вместе с инспектором Райтом ознакомился с ее бумагами. Вдвоем они удалились в кабинет. В сумке мисс Майлз нашли ключ — это, по словам Хильды, был ключ от письменного стола, где хозяйка хранила все свои остальные ключи. Однако ключа к американскому замку боковой двери издательства там не оказалось, и Фентону поручили искать его в других комнатах. Найджел понимал, что ход следствия во многом зависит от того, взяла этот ключ сама Миллисент Майлз или кто-то другой. Если взяла не она, весьма вероятно, что его унес убийца. А зачем ему понадобился ключ? Затем, чтобы войти в издательство после 5.30, когда главный вход будет заперт. У компаньонов и Стивена Протеру ключи от боковой двери есть, и это заставляло предположить, что убийца — либо какой-нибудь другой сотрудник, либо посторонний, знающий тамошние порядки.
Найджел немного побродил следом за Фентоном, а потом вернулся в кабинет. Инспектор подал ему настольный календарь и показал две недавние записи: в четверг — «Р. — 9.30», это явно относилось к визиту Бэзила Райла. На пятницу был назначен завтрак, а под этим — краткое примечание: «Торсдень?!» Найджел спустился в кухню, размышляя, что означает вопросительный знак, восклицательный знак и вообще этот весьма знаменательный каламбур.
Хильда Лангбаум варила себе кофе, и Найджел согласился выпить с ней чашечку. Девушка была явно озабочена своим будущим. Найджел пообещал договориться с поверенным, чтобы ей выплатили жалованье до конца месяца и разрешили, если понадобится, пожить в доме неделю-другую, пока она подыскивает новое место. Ее признательность не имела границ. Найджел завел разговор о ее родине — Нюрнберге. Завоевав доверие, он перевел беседу сперва на ее жениха, чью фотографию она ему показала, а потом на Бэзила Райла. Хильда тут же заахала. Какой прекрасный молодой человек!.. И до чего влюблен. А она-то как с ним обращалась! Холодная женщина, бессердечная, насмешница. Будь он немцем, он бы ее просто побил, заставил на коленях ползать, но англичане — народ мягкотелый, не понимают, что мужчина — хозяин. Вот и бегут, поджав хвост, как мистер Райл в тот вечер.
Хильда не хотела рассказывать это полиции, но мистер Стрейнджуэйз — совсем другой человек, он симпатичный.
— Когда я пошла наверх спать, — рассказывала Хильда, которой лестно было, что ее слушают с интересом, — я услышала в гостиной разговор. Языка, правда, вашего я не понимаю, но все равно не могла не прислушаться. Она его прямо хлестала словами. Словно у нее не язык, а кнут ледяной. Он-то мало говорил, голос у него был убитый, растерянный, будто… будто ангел небесный вдруг взял и плюнул ему в лицо. По-моему, он о чем-то ее умолял, а она смеялась, ну до чего противный был у нее этот смех! А через минуту несчастный мистер Райл как кинется из комнаты и побежал вниз, вон из дома. Меня он даже не заметил. Бежал как слепой, а лицо у него было бледное-бледное, точно у привидения.
IX. Вставка
После обеда Найджел сел изучать автобиографию Миллисент Майлз. Он взял ее в Скотленд-Ярде,
