выбирать не приходилось. Затем к бутылке приложились по очереди все члены команды, и каждого толпа ободряла приветственными криками. Гвалт стоял ужасный, и в этот момент через толпу стала пробиваться группа итальянских солдат во главе с двумя офицерами в белой форме. Греки ворчали и неохотно уступали дорогу. Некоторые даже попытались было преградить путь солдатам, но их оттеснили прикладами ружей.

Солдаты явно нервничали, а офицеры еще больше. Приблизившись к шхуне, оба выкинули руки вперед в фашистском салюте. На борту никто не шевельнулся, и толпа тотчас притихла. Тишину нарушил старик, стоявший в первом ряду. Он громко высморкался и смачно плюнул в воду. Его сосед последовал его примеру с той лишь разницей, что сплюнул на землю. Мейген видел, что слюна попала на блестящие черные сапоги одного из офицеров, который сделал вид, что ничего не заметил. Между толпой и солдатами ощущалась острая неприязнь.

– Быть беде, – поделился своими мыслями с Ларсеном Мейген. – Думаю, нам надо что-то предпринять и как можно скорее.

Ларсен вскочил на мол и обратился к толпе:

– Кто-нибудь здесь говорит по-английски?

Вперед выступил крутой на вид мужчина с седеющими волосами и изрезанным морщинами лицом, почерневшим под солнцем. Он держал руку на рукоятке длинного кинжала, торчавшего из-за пояса, и негромко заговорил:

– Меня зовут Кристофу, Анжелиос Кристофу. Я из рыбацкой семьи, и мы здесь живем не первое поколение. Мы приветствуем британский флот на нашей земле.

Они обменялись рукопожатием под одобрительный гул толпы. Люди подметили, что гости из Британии не ответили на фашистское приветствие итальянцев.

Ларсен коротко пояснил, что их группа представляет собой передовой отряд значительных британских сил, что британцы были старыми друзьями и союзниками греков, что он разделяет чувства местных жителей, но сейчас не нужно никаких беспорядков и всем необходимо тихо разойтись по домам.

– Сегодня вечером будет праздник, – заключил он, – но сейчас нам нужно провести деловые переговоры.

Ларсен показал на итальянских офицеров. Рыбак согласно кивнул и обратился к своим согражданам. Когда он кончил говорить, из дальнего конца толпы кто-то что-то выкрикнул, а в ответ прокатился смех, и рыбак ухмыльнулся.

– Люди интересуются, – перевел он Ларсену, – собираетесь ли вы повесить всех итальянцев. Если у вас есть такие планы, этот человек готов вам помочь. У него припасена прочная веревка.

Ларсен хотел было им разъяснить, что итальянцев надо взять в союзники, чтобы не пустить на остров немцев, но еще раз посмотрел на лица стоявших перед ним людей и решил, что делиться с ними подобными мыслями рановато. Может, позже.

– Никто никого не будет вешать, никто не будет стрелять и никакой драки, – твердо заявил он громким голосом. – Если у кого-то появится желание бузить, я сам им займусь.

Ларсен ткнул пальцем в толпу и потом показал на себя. Он понял, что смысл сказанного дошел до толпы еще до того, как Кристофу закончил переводить, и его слова явно не пришлись по душе местным жителям. У них давно и много накопилось обид, и чем скорее они начнут сводить счеты, тем лучше, считали они.

Ни одна из сторон не была готова к уступкам, и казалось, они достигли мертвой точки. В этот момент Ларсен совершил поступок, на который способен только прирожденный дипломат. Он достал из кармана греческий флажок, прикрепил его к фалу и поднял над мачтой. Толпа зашлась в радостных криках. Люди требовали, чтобы Кристофу перевел на английский их чувства и мысли. Рыбак схватил Ларсена за руку и горячо проговорил:

– Они сделают так, как вы сказали, но сегодня вечером мы ждем вас в таверне в девять часов, чтобы достойно отметить нашу встречу. Они хотят, чтобы вы дали слово, что придете.

Ларсен показал на свои часы и потом на таверну, сделал жест, как бы поднося к губам бокал, и в ответ толпа проревела одобрение.

– Девять часов, – крикнул он, и они что-то радостно прокричали в ответ, уяснив, что он дал слово. Но на этом церемония встречи не закончилась. Каждый мужчина посчитал своим долгом обнять всех членов команды шхуны и обменяться рукопожатием, перед тем как отправиться домой. Впрочем, это не заняло много времени, и через двадцать минут набережная опустела, если не считать итальянских солдат, опершихся на винтовки, и пары усталых офицеров, давно сомлевших от жары. – Ну а вы, пара комедиантов, что из себя представляете? – спросил Ларсен, ткнув пальцем в их сторону.

5

– Что значит комедианты? – недоуменно переспросил офицер, разодетый менее пышно, чем его товарищ, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу.

Не прошло часа с того момента, когда группа СБС нашла весьма негостеприимный прием со стороны итальянского гарнизона, а теперь стало ясно, что их бывших врагов подстерегало на острове гораздо больше опасностей. Если до итальянцев не доберутся находящиеся поблизости немцы, греки могут их опередить. А если двух стоявших перед ними офицеров можно было считать типичным примером защитников Додеканесских островов, не было никаких оснований предполагать, что кто-то остановит немцев, если они решат сюда прийти.

– Пожалуйста! – настаивал офицер.

– Кто вы такие? Кого представляете? – повторил свой вопрос Ларсен.

Офицер расправил плечи и выпятил грудь под великолепно пошитым мундиром. Это был молодой человек с длиннющими усами, кончики которых он норовил покусывать губами, когда нервничал.

– Я Джузеппе Антонио Джулиано Перквеста, лейтенант армии его королевского величества короля Виктора Эммануила, и до недавнего времени командовал взводом в бронетанковой дивизии. Сейчас я исполняю обязанности переводчика при штабе его превосходительства полковника Ардетти, коменданта данного острова. К вашим услугам, синьор.

– А ваш товарищ?

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату