– Я с вами согласен. Я тоже считаю, что женщины постарше, слегка постарше, как вы, например, – такие женщины в любви просто творят чудеса.
Он вынул сигару и начал ее раскуривать.
– И еще есть кое-какие странные вещи, которые очень меня привлекают, – он сделал глубокую затяжку, – например лесбиянки.
Он внимательно посмотрел на нее.
– О-оо, – губа ее слегка отвисла, и она непонимающе уставилась на него.
– У вас есть какой-нибудь опыт с лесбиянками? Кто-нибудь из них хоть раз к вам приставал?
– Боже мой, конечно, нет! Меня всегда интересовали только мужчины. Я даже не представляю, как лесбиянки выглядят.
Затылок Чендлера перестал двигаться. Он вынул сигару изо рта и начал внимательно изучать ее горящий конец.
– Мне тут неожиданно пришла в голову мысль: а ведь Карлотта, она очень похожа на лесбиянку.
– Господи, да с чего вы это взяли?
Тут ее голос дрогнул. Может быть, ему что-то рассказал Джереми? Если же нет, то он наверняка передаст Джереми то, что я скажу ему сейчас.
Она глубоко вздохнула.
– Никогда бы не подумала, что вы такой проницательный. Да, вы совершенно правы. Она стопроцентная лесбиянка. Она пыталась… ну, в общем со мной.
– Но вы же только что сказали, что не знаете, как они выглядят, и что никогда с ними не общались.
– Да, но я хотела сказать…
Не надо было все-таки так много пить. Теперь вот попала в тупик.
– Видите ли, я просто хотела, чтобы вы знали насчет ее. Карлотту раскусить не так-то просто.
Чендлер угрюмо ее рассматривал.
– Это очень и очень интересно. То, что вы рассказали. Должен вам признаться, лесбиянки меня всегда привлекали. Это моя слабость. Они необъяснимым образом усиливают мою мужскую потенцию. Мне всегда хотелось по-настоящему попробовать хотя бы с одной из них. И теперь, когда от меня ушла Френки, я решил попытаться заманить в постель Карлотту. Вот это будет удовольствие, можно себе представить.
Изобель, пораженная, не отрывала от него глаз. Его холодные голубые глаза смотрели прямо на нее. Теперь они улыбались.
Ну, что ж, неплохо, пока все идет по плану. Только, в каком из ее ответов правда?
– Но, Чендлер, я не… то есть, может быть, вы не так меня поняли. То есть… я имела в виду, что, может быть, она и не лесбиянка. Понимаете, у нее недавно погиб муж, и она страдала, очень страдала… Может быть…
Чендлер встал и посмотрел на нее сверху вниз.
– Она либо приставала к вам, либо нет. Одно из двух. Так, что же?
Пальцы Изобель теребили полу халата. О Боже, зачем надо было пить этот последний скотч. Теперь я ничего не соображаю.
Чендлер продолжал смотреть на нее.
– Скажите правду, Изобель. Женщин, которые врут, я очень не люблю. Они мне противны.
Пожалуй, ей надо дать время подумать.
– Я могу еще выпить? Не возражаете, если я вам налью тоже?
– Конечно, конечно. Угощайтесь.
Он взял у нее бокал и подошел к столику с напитками. Стоя к ней спиной, налил виски ей, а себе добавил только тоник. Когда он ставил бутылку на стол, то пальцем задел какую-то бумажку, зажатую между двумя бутылками. Эта бумажка выпала и развернулась перед ним. На несколько секунд Чендлер потерял способность двигаться и даже дышать. Перед ним было письмо, внизу четко различалась подпись «Френки».
Не дочитав письмо, Чендлер сложил его пополам и застыл бледный, с окаменевшим лицом. Тело его все трепетало, как струна.
А Изобель в это время, ломая пальцы, смотрела на его спину и судорожно соображала, Что же теперь делать? Если Чендлер будет с Карлоттой, я этого не переживу. Ну а если Джереми узнает, что вся эта история с Карлоттой выдумана?.. Вот ужас, если бы я только была трезвее, я бы тогда выпуталась, а теперь… Может быть, подойти к нему, броситься прямо ему на шею, прижаться к нему?.. Он тогда забудет о Карлотте, и не надо будет отвечать ни на какие вопросы. Да, действовать надо именно так.
Она встала и направилась к Чендлеру. Он по-прежнему стоял спиной к ней, неподвижно. Она положила ему на плечи руки и прижалась всем телом.
– Чендлер, милый, ты самый интересный мужчина, какого я в своей жизни встречала. Я просто с ума схожу по тебе. Я влюбилась в тебя с того самого момента, когда впервые увидела. Отчего ты весь дрожишь,
