ней еще собаку встоячь снегом занесет. Еще Морозко сорок раз проскачет по ельничкам да по березничкам. Не приспела пора сани на поветь закидывать. Только зиме-то, сколько она ни храбрись, конца не миновать. Весна-то под землей уж копится. Уж нет-нет украдкой и улыбнется из-под снега — где брусничным листком, где моховой зеленой звездочкой.
Над ручьем старуха и ребенок долго простояли молча.
Ручей был неузнаваем.
Старый лед сошел. Под их ногами бежала из-под мостка быстрая красная вода. Она весело играла с новым ледком, со вчерашним и с сегодняшним, который прикрывал ее только местами. Кое-где он нарос лишь вдоль берега и лишь изредка выставлял из воды свою зубчатую хрустальную кромку. А кое-где застилал всю ширину потока зыбким полупрозрачным пластом, будто из растопленного сала. И видно было, как под ним вместе с водой бегут, извиваясь, словно пиявки, беловатые воздушные пузыри.
Талая, трудная дорога, яркий пламень солнца на снегу и долгие речи утомили баушку. На обратном пути она часто останавливалась, чтобы перевести дух, и уж не могла говорить.
На доске, которая лежала на завалинке, корочка вчерашнего снега вчера же и подтаяла, потом за ночь замерзла, а сейчас, на солнце, опять обтаяла по краям.
Баушка выбрала место посуше и села, прислонясь спиной к срубу.
Было очень тихо. Только из голого перелеска доносился опять странный мерный звук, похожий на скрип калитки.
Глядя, как по зеленоватому, уже весеннему небу движутся две рваные завесы облаков — передняя, тонкая, побыстрее, задняя, тяжелая, помедленнее, — баушка проговорила еле слышным, очень слабым голосом:
— А перед вечером опять нападает снежок. Только денному-то снегу не лежать.
Это были ее последние слова.
Она закрыла глаза и будто задремала.
Дятел в перелеске гулко оттарабанил по пустому скворечнику один раз, другой раз, третий раз и примолк.
Со свеса кровли сорвалась ледяная сосулька и, упав рядом с баушкой на мокрую доску, разбилась с хрустальным звоном.
В соседней избе топилась печь. Из приоткрытой двери и из волокового оконца шел дым.
Мальчик, сидя на корточках перед лужей и постегивая воду тростинкой, рассеянно следил за тем, как легкая тень от дыма скользит по снегу, по частоколу, по розоватому стволу молодой березы, по блестящим на солнце веточкам, по луже, по завалинке и по восковому лицу уснувшей баушки.
Ее предсказание сбылось: под вечер все небо затянулось тучами и выпал мягкий снежок.
Он не пролежал и суток. И весны не остановил.
Кто в силах остановить весну?
Кто в силах остановить неиссякаемый поток жизни, который на смену старому, умирающему, ежечасно рождает новое и высшее?
Блок Г.П.
Б70. Московляне: Роман. — Д.: ВАП 1993. — 333 с.
Тираж 100 000 экз.
ISBN 5-86883-003-2
Редактор В.Леонов. Художественный редактор В.Горин. Технический редактор О.Глушкова. Корректор Л.Вайнер. __________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 22.09.2005
О найденных опечатках сообщать в библиотеку: http://publ.lib.ru/
Примечания
1
В л а д и м и р М о н о м а х — с 1113 года великий князь Киевский. Прозван Мономахом в честь деда с материнской стороны — византийского императора. Умер в 1125 году.
2
Ю р и й В л а д и м и р о в и ч Д о л г о р у к и й, младший сын Владимира Мономаха, князь Ростово- Суздальский, а в последние годы жизни и Киевский; основатель Москвы. Умер в 1157 году.
3
Т и у н ы — второстепенные должностные лица при князе, исполнявшие различные обязанности, чаще всего судейские. Кроме княжеских тиунов бывали также тиуны боярские и монастырские.
4
А н д р е й Ю р ь е в и ч Б о г о л ю б с к и й, князь Ростово-Суздальский. Умер в 1175 году.
5
Абрамов город, заложенный, по преданию, мордвой при слиянии Оки с Волгой, на месте нынешнего г. Горького, и захваченный затем булгарами, имел в XII веке важное значение как крепость и как торговый центр.
6
С у р о ж — богатая византийская торговая колония на крымском побережье, на месте нынешнего Судака.
7
