поводу утраты дочери Флерганта угаснет, если рядом с ним будет много молодых и красивых девушек. Как знать, не станет ли король рассуждать разумнее после этого бала, – с тонкой улыбкой проговорил Дренг.
– Но в Бельмаире уже очень много лет не проводился Летний бал, – заметил Туллио.
– Это прекрасная идея, Дренг, – неожиданно поддержал его Албан и, повернувшись к Диллону, сказал: – Правитель Дренг абсолютно прав, предложив устроить вам Летний бал, ваше величество.
Взгляды Албана и короля встретились. В глазах Албана король прочитал совет, что ему лучше согласиться с Дренгом.
– Да, это отличная идея, Дренг, – спокойно проговорил Диллон. – Я устрою Летний бал.
Оставшись наедине с Албаном, Диллон сразу же задал ему вопрос:
– Почему вы хотели, чтобы я уступил Дренгу, Албан? Ведь вы же прекрасно понимаете, что никто, кроме Синнии, мне не нужен.
– Ваше согласие на какое-то время утихомирит Дренга, – ответил Албан. – Я же со своей стороны поговорю с сестрой, чтобы она проследила, не замышляет ли Дренг каких-нибудь опасных для вас шагов. От него можно ожидать чего угодно. Если вас будут окружать молодые красивые девушки, на какое-то время это усыпит его бдительность, и вы сможете спокойно продолжать ваши поиски. Дренг перестанет досаждать вам сватовством. А к тому времени, как терпение Дренга лопнет, вы, возможно, найдете Синнию. Но после этого вам самому придется убеждать всех в Бельмаире, что она достойна опять стать королевой. И сделать это будет нелегко. Если же к тому времени Синнию так и не найдут… – Он ненадолго задумался. – То тогда мы поручим Верховному Дракону принять решение лично. Она обязательно что- нибудь придумает. Нидхуг знает Синнию гораздо дольше, чем вы, и непременно примет справедливое решение.
– А вы не будете против, если я приму Синнию? – с чувством спросил Албана Диллон.
– Не буду, если только вы сами согласитесь ее принять, – без всяких колебаний проговорил Албан. – Вы абсолютно верно заметили, что в течение нескольких веков кровь бельмаирцев и яфиров смешивалась, и потому между нами теперь мало различий. И если яфирам разрешат легально жить на территории Бельмаира, то в результате смешанных браков мы вскоре станем одним народом. Лично я не вижу в этом ничего плохого.
– И как, скажите на милость, человек с таким живым умом, как вы, мог родиться в Бельмаире?! – изумленно воскликнул Диллон.
Албан добродушно рассмеялся.
– Я был старшим из двоих сыновей. Мой брат – типичный бельмаирец. Я думал, что отец передаст герцогство ему. Но моя мать настояла на том, чтобы наследником титула стал я. Она считала, что с возрастом мои убеждения изменятся – для нее они были чем-то несерьезным, вроде преходящих юношеских мечтаний. Она свято в это верила – и, к счастью, заблуждалась. Мои родители очень бы огорчились, если бы узнали, что я нисколько не изменился за все эти годы. Наоборот, я стал даже более свободно мыслить, чем в юности. Но открою вам секрет: в Бельмаире немало свободомыслящих людей. Правда, большинство предпочитает скрывать свои вольнолюбивые мечтания, чтобы их не обвинили в сходстве с хетарианцами.
Теперь рассмеялся Диллон.
– Очень странно, что хетарианцев в Бельмаире считают свободомыслящими людьми, – сказал он. – В чем-то хетарианцы еще более косный и упрямый народ, чем бельмаирцы. Однако между этими народами существует несколько различий. В Хетаре мы открыто, без всяких запретов, предаемся утехам любви. Религия Хетара не запрещает плотские отношения вне брака. Наш народ знает толк в любви и не стесняется своих страстей.
– В Бельмаире практически ничего не знают о хетарианцах. О них говорят шепотом, и этот народ вызывает у бельмаирцев всеобщее неодобрение. Хетарианцами пугают в наших землях непослушных детей, – с улыбкой проговорил Албан. – Расскажите, если не секрет, что собой представляют хетарианцы?
– О, это очень дисциплинированный и трудолюбивый народ. У них есть свои обычаи и законы. Такие же, как и у бельмаирцев. Деньги и положение в обществе для хетарианцев превыше всего. Отец моей матери был сыном фермера. Однажды теплой летней ночью моя бабушка Илона, прельстившись его красотой, увлекла его в лес, и после этого его никто не видел несколько месяцев. Вернулся он не один, а с младенцем. Этим младенцем была моя мать. Пока он пропадал, его отец умер, а старший брат воспротивился тому, чтобы мои дедушка и мать жили в его новом доме. Им пришлось отправиться в город. Там мой дедушка стал членом гильдии торговцев. А еще он прекрасно владел мечом. Однажды ему выпала возможность участвовать в рыцарском турнире. Он стал одним из Доблестных Рыцарей. Его положение в обществе с каждым шагом все возрастало и укреплялось. И к концу жизни дедушка стал одним из самых уважаемых хетарианцев. Он погиб в кровопролитной битве между Силами Тьмы и Света. Эта жестокая битва длилась у стен города около десяти лет. Моя мать убила одного из предводителей Тьмы собственноручно. Как и ее отец, Лара – великий воин и отлично владеет мечом. Мой отчим очень гордится ею.
– Неужели хетарианцы позволяют своим женщинам воевать? – спросил Албан. Он был очень удивлен. – Женщины – воины? Да как такое возможно? – Албан тряхнул головой, стараясь отогнать от себя такую невероятную картину.
– Обычно хетарианцы не допускают, чтобы женщины участвовали в войнах. Но бывают исключения. А моя мать вообще исключение из всех правил. Одно из ее предназначений – быть великой воительницей. Но и кроме нее в Тере всегда были женщины-воины. Например, из дальноземцев. До сих пор там существуют сообщества женщин, которые обучаются военному делу. Если в Хетаре начнется война, женщины из Дальноземья и из Теры смогут за себя постоять, – сказал Диллон.
– Я слышал, что в Хетаре женщины принимают участие и в политике, и в деловой жизни. Это действительно так? – спросил Албан.
Диллон кивнул.
– Женщины – энергичные и умные создания, друг мой, – заверил он. – Их талантам необходимо найти применение. Неужели, по-вашему, женщины способны только на то, чтобы служить в Домах удовольствий?
Правителя Албана приятно удивил рассказ Диллона. Герцог окончательно убедился, что Диллон принесет в Бельмаир большие изменения. Правда, Албан и сам не был уверен, готов ли он ко всем этим изменениям. Но Диллон заставил его задуматься и посмотреть на вещи совсем другим взглядом. Албан давно был обеспокоен, наблюдая за стремительным уменьшением населения в своем и без того маленьком герцогстве. Рождаемость с каждым годом падала. Албан прекрасно понимал, что только благодаря кардинальным изменениям народ Бельмаира сможет выжить. Но в одиночку королю не справиться, и это Албан тоже прекрасно понимал. Правители островов должны помогать ему в этом. Со своей стороны Албан был готов сделать все, что только возможно. Туллио тоже можно было убедить встать на сторону короля, и в этом Албан видел свою основную задачу на ближайшее время. Но вот с правителем Дренгом все было гораздо сложнее. Дренг был безнадежен. Пока жизнь в Бельмаире не придет в полный упадок, Дренга невозможно будет убедить хоть что-то предпринять. Впрочем, даже столкнувшись лицом к лицу с прямой угрозой жизни Бельмаира, Дренг и то пойдет на какие-либо изменения очень неохотно.
Летний бал, устроенный королем, был просто великолепен. Знатные семьи съехались в замок Диллона со всего Бельмаира. Они привезли с собой своих дочерей, внучек, племянниц и других молодых родственниц. И все же молодых девушек на балу оказалось не очень много. Среди них были внучки Дренга Лина и Паня, племянница Туллио Сапфира, две племянницы Албана Альфина и Карлинг. Внучки Албана были еще слишком малы, чтобы принимать участие в таком торжестве.
Дни напролет гости пировали, танцевали и играли в различные игры на открытом воздухе. Веселье длилось с утра до ночи. Король выходил к гостям только по вечерам. И всякий раз, стоило Диллону появиться в зале, как его тут же окружали красивые девушки и пытались привлечь его внимание. Пылкий от природы, Диллон не мог долго оставаться равнодушным к обществу прекрасных женщин. Теплые летние ночи, превосходные крепкие вина, танцы, атмосфера веселья – все это опьяняло и возбуждало его. К тому же он не привык так долго обходиться без близости с женщиной, а с тех пор, как пропала Синния, Диллон
