ни разу с женщиной не был.
Куда бы король ни бросил взгляд, всюду он видел прелестные женские головки: с длинными, гладкими как шелк волосами или завитыми в кокетливые локоны. Они были всевозможных цветов и оттенков: рыжие, каштановые, как осенние листья, черные как ночь или золотистые, словно лучи солнца. В свежем летнем воздухе витал аромат разнообразных духов. Но сложнее всего было бороться с искушением во время танца, когда в манящей близости от него находилось свежее тело молодой девушки. Мелодичные, нежные женские голоса, краска смущения, заливавшая их щеки, – все это сводило Диллона с ума. Каждый раз во время танца он окунался в их карие, голубые, черные или серые глаза, выражавшие надежду, что именно она станет его избранницей. Одни девушки смотрели на него уверенно и дерзко – они знали себе цену. Другие – кокетливо опускали глаза. Их длинные ресницы напоминали Диллону легкие, неуловимые крылья бабочек. Некоторые, чтобы произвести впечатление, заводили умные разговоры о всяких высоких предметах. Другие, более непосредственные и наивные, хихикали и подшучивали над непомерным аппетитом Нидхуг. Впрочем, тут они были отчасти правы: из вечера в вечер дракониха сидела за столом и предавалась чревоугодию – с жадностью поглощала в ужасающих количествах жареных кабанов, пирожные со сливочным кремом и запивала это все непомерным количеством вина. В течение дня Диллон всеми силами старался избегать этих юных соблазнительных созданий. Но по вечерам сделать это было гораздо труднее.
– Что мне делать? – однажды вечером спросил Диллон Нидхуг, когда в очередной раз сбежал из своего замка прямо посреди вечерних танцев. – Я не могу предать Синнию. Но и устоять становится все сложнее.
– Я знаю, как сильно ты любишь Синнию, – со вздохом проговорила Нидхуг. – Но мужчина не может долго обходиться без женщины. Это наносит огромный вред его здоровью. С другой стороны, ведь все это время, с тех пор как ее похитили, Синния занимается любовью с Ахурой Маздой. Но, несмотря на физическую измену, Синния в душе, я уверена, осталась верной тебе. И потому, если до возвращения королевы у тебя будет любовница, в этом не будет большого греха. Но помни: твоя любовница не должна от тебя забеременеть.
– Но разве я могу завести любовницу в своем положении из числа приглашенных? – спросил Диллон. – Девушки из знатных семей, прибывшие на Летний бал, хотят занять место моей жены. Я затеял этот Летний бал только для того, чтобы Дренг успокоился и перестал мне докучать с женитьбой.
– Лето почти на исходе, – сказала Нидхуг. – Среди этих девушек должна быть хоть одна, которая отдастся тебе в надежде, что ты сделаешь ее своей королевой. Найди такую.
Диллон задумчиво покачал головой.
– Но если я вступлю в отношения с какой-нибудь из них, должен ли я буду жениться на ней, согласно законам Бельмаира? – спросил он.
– Не волнуйтесь, милорд, у нас нет таких законов, – ответила Нидхуг. – Никто не вправе заставить тебя вступать в брак. При условии, конечно, если все произойдет с согласия девушки. Неужели ты думаешь, что я могу предложить тебе провести ночь с девушкой, если после этого тебя заставили бы жениться на ней? Я бы никогда не предала мою малышку Синнию. Думаю, что родители или опекуны девушки, с которой ты захочешь вступить в связь, не станут возражать и даже обрадуются такой возможности, потому что будут надеяться, что ты в конце концов влюбишься в девушку и женишься на ней. Конечно, будь готов к тому, что, когда все их надежды на скорую свадьбу разрушатся, они страшно рассердятся на тебя. Но родственники девушки по нашим законам не смогут заставить тебя жениться на ней, если она от тебя не забеременеет.
– На тебя дурно влияет мой дядя, – усмехнулся Диллон. – Ты становишься такой же циничной, как он.
– Я с тобой не согласна, – стала защищать Сирило Нидхуг. – Твой дядя не циничен, а мудр.
– А кстати, где он сейчас? – спросил Диллон. – Что-то я давно его не видел.
– Его помощь в Бельмаире пока не нужна, – дрогнувшим голосом проговорила Нидхуг. – И потому королева Илона убедила его вернуться домой. Она считает, что так будет лучше для всех.
Диллон взял Нидхуг за ее изящную лапу.
– Прошу тебя об одном: не влюбляйся в него, – сказал король. – Он разобьет тебе сердце. Сирило легкомыслен, как все феи.
– Слишком поздно. Я уже влюбилась, – вздохнув, призналась Нидхуг. – Но я уверена, что Сирило обязательно ко мне вернется и никогда не разлюбит меня. А теперь лучше подумай о своей личной жизни: отправляйся на поиски совершеннолетней девушки, которая подошла бы тебе на роль любовницы.
Диллон объявил, что Летний бал закончится через несколько дней. В этот вечер он решил найти себе подходящую девушку в толпе юных красавиц. Все они, казалось на первый взгляд, годились на эту роль. Как только он приближался, они сразу же начинали прихорашиваться и кокетничать с молодым симпатичным королем. Они понимали, что рано или поздно Диллон должен будет найти себе новую жену и сделать ее королевой Бельмаира. Любая из них могла занять это почетное место. И каждая прилагала отчаянные усилия, чтобы понравиться Диллону.
Племянницы Албана Альфина и Карлинг были умными и обаятельными девушками и очень нравились Диллону. Но он слишком уважал своего друга, чтобы так легкомысленно поступить с одной из его племянниц. Лина и Паня были очаровательными юными кокетками. Их шалости очень смешили и умиляли юного короля. Но Дренг никогда бы не позволил ему вступить в связь с какой-нибудь из его внучек вне брака. Все остальные девушки, присутствующие на балу, были по большей части типичными бельмаирскими девственницами. Диллону с ними было очень скучно, хоть он всеми силами пытался этого не показывать. И только одна по-настоящему манила и привлекала короля. Это была Сапфира, племянница Туллио. Возможно, причина его влечения к ней состояла в том, что она была похожа на Синнию как две капли воды. А может, Сапфира привлекала Диллона неуловимой аурой опасности и порока, окружавшей ее? Синния распространяла вокруг себя свет. Сапфира источала флюиды зла. Но возможно, это-то и было в ней притягательным для Диллона. Его это пугало. Временами он задавался вопросом: если бы Синния была здесь, захотел бы он изменить ей с Сапфирой? В последний вечер Летнего бала, когда они с Сапфирой танцевали, Диллон спросил ее:
– Ты еще девственница?
Сапфира, казалось, не удивилась вопросу и не обиделась. Как ни в чем не бывало она продолжала кружиться в танце.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – проговорила наконец она, улыбаясь и глядя ему прямо в глаза.
– Потому что я хочу тебя, – взволнованным голосом ответил Диллон.
– И когда, ты думаешь, мы могли бы отдаться друг другу? – спросила она.
– Сегодня вечером. Когда закончится бал, – ответил Диллон.
– Ты женишься на мне? – спокойно спросила Сапфира.
– Нет, – без малейшего колебания ответил он. – Я не готов жениться во второй раз. Все, чего я желаю, – это завести любовницу.
– Значит, ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? – спросила Сапфира.
– Да.
– Хорошо. Я посоветуюсь с матерью и дядей.
Музыка закончилась. Сапфира сделала реверанс и покинула зал.
Сердце Диллона бешено билось в груди. Зачем он задавал Сапфире все эти вопросы? И почему они нисколько не смутили и не испугали Сапфиру? Возможно, Албан был прав, когда говорил, что все девушки, присутствующие на балу, только и мечтают занять место Синнии. Неужели Сапфира тоже надеется когда- нибудь занять ее место? Диллон смотрел и никак не мог отвести взгляд от бедер девушки, которые соблазнительно покачивались под фиолетовым шелком платья. Он ужасно возбудился.
Сапфира почувствовала, каким жадным взглядом проводил ее Диллон, когда она выходила из зала. Девушка хитро улыбнулась и с кошачьей грацией соблазнительницы последовала дальше. Кажется, скоро она пожнет плоды этого невыносимо скучного Летнего бала. Первым, с кем столкнулась Сапфира, был ее дядя.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала она ему и отправилась на поиски своей матери.
