брел ротвейлер, а на длинном поводке за ротвейлером брел, шатаясь, некто избитый, измазанный и изможденный. К ним и заспешила отчего-то Юлия Петровна. Увидев Юлию Петровну, перегородившую ей дорогу, Месть села и заскулила. Больше всего сейчас Юлия Петровна боялась, что Месть опять дернет и удерет. Хозяин этого тоже боялся. Он затравлено, с ненавистью, исподлобья смотрел на Юлию Петровну.
– Ну теперь-то чего тебе надо?
– Далеко унесла?
– Далеко, – безучастно ответил хозяин. Все силы и эмоции через спину ушли в асфальт, в лед, в снег – во все, по чему проехалась спина. И под лавочкой пролетал-проползал (следы на лице остались), и через открытые колодцы пришлось перебираться (что-то еще там с копчиком – не ясно).
– Слушай, давай на мировую. Ну, прости меня, Христа ради.
Судя по тому, как выпучились глаза хозяина Мести, эмоции возвращались к нему.
– Ну чего нам делить-то? – продолжала Юлия Петровна. – А уж если что, не дай Бог, как говориться, так нас с тобой вместе на одном фонаре повесят. Я к тебе вот с чем: одолжи собачку. Часа через два верну. Я думаю, мы с ней поладим.
Месть очень внимательно слушала, а к ее хозяину, видимо, эмоции вернулись окончательно.
– Да ты что?! Да она удерет от тебя или покусает. А зачем она тебе?
– На вопросы отвечаю согласно их нумерации.
– Чего? – эмоции-то вернулись, но в мозгах еще гудело.
– Первое – того. Второе – не удерет и не покусает. Третье – затем.
Юлия Петровна, опершись на винтовку, села рядом с Местью и погладила ее:
– Хорошая собачка.
Когда Юлия Петровна надвигала на нее руку, Месть зажмурилась (это ротвейлер-то), думала, ее бить будут. Но после поглаживания перестала скулить и облизала Юлии Петровне руку.
– Дай лапку.
Дала немедленно.
Юлия Петровна отошла на два шага и тихо сказала:
– К ноге.
Хозяин Мести едва опять не завалился, теперь уже на живот, от рывка Мести. А Месть неподвижно сидела у правой ноги Юлии Петровны и преданно-вопросительно смотрела на нее: 'Все правильно сделала?'
– Молодец, – сказала Юлия Петровна.
Месть блаженно зарычала. Хозяин Мести окончательно пришел в себя:
– Юлечка, я балдею! Да она вообще никаких команд не знает, кроме 'фас', да и то только от меня.
Месть мутными глазами оглядела бывшего хозяина – кто это тут смеет произносить заветное слово, чудное звукосочетание, и вопросительно уставилась на Юлию Петровну: 'Чего с ним делать-то будем?'
– Спокойно, – Юлия Петровна села перед Местью. Глаза в глаза. – Я твоя хозяйка, ясно?
'Да зачем лишние слова говорить?' – рыкнула Месть, а глаза языком бывшего хозяина добавили: 'Да какой базар!'
– Ну? – обратилась Юлия Петровна к бывшему хозяину.
– Юлечка, слов нет, душат слезы. Она – твоя, можно и не на два часа.
Тут он заметил отца Илью, который давно уже стоял рядом и все видел и слышал.
– Он со мной, – ответила
