сердечными каплями. Угнетенное состояние наступало у Ларисы всегда, когда обострялась болезнь сердца. Черным камнем наваливалась безысходность, мысли о тщетности бытия. Краски мира бледнели, не сразу – постепенно, как в театре перед началом спектакля медленно гаснет свет. Но там – ожидание удовольствия, предощущение праздника. Там открывается занавес, звучит волшебная музыка, и запах духов и грима смешивается с дыханием зрителей. Здесь же, в ее мире боли и страха, есть только темнота и ожидание беды…
В дверь звонили, наверное, уже давно. Лариса спохватилась, глянула на девочку, не проснулась ли? – побежала открывать.
– Влад! Как я рада. Проходи. Лешка скоро приедет?
Гость внес неподъемную сумку – по дороге заехал на рынок, накупил мяса, овощей, фруктов, – еле втащил по лестнице. Лифт, как всегда, поломан. Хорошо, что этаж третий.
– Скоро. Он звонил, велел о тебе позаботиться. Вот лекарства. – Влад вытащил из кармана витамины и таблетки. – Держи. Чаем угостишь?
– Конечно. Идем на кухню, а то малую разбудим.
Лариса сделала бутерброды, налила в чашки крепко заваренный чай. Владу побольше, себе поменьше, разбавила кипятком. Они разговаривали вполголоса, чтобы не потревожить девочку. Лариса успокоилась, боль в груди, мучившая всю ночь, утихла.
– Ты все про Алешку знаешь? – неожиданно спросил Влад.
От удивления ее брови смешно поднялись домиком.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… он что-нибудь необычное о себе рассказывал?
Лариса сняла фартук и села, внимательно глядя на гостя. Она ничего не понимала.
Рита давно работала секретарем у Пантелеймона Андреевича и отлично разбиралась во всех тонкостях работы ломбарда. Кроме того, ее связывали с шефом близкие отношения, и тот делился с ней своими семейными проблемами. После смерти жены Рита стала не только его любовницей, но и советчицей. Единственным ее недостатком была чрезмерная болтливость. Она и сама это чувствовала, но уж если ее «несло», то остановиться она не могла.
– Простите, – прямо перед ней вырос молодой человек приятной наружности. – Мне нужен ваш босс. Могу я его видеть?
Рита мгновенно оценила одежду посетителя, стрижку, парфюмерию и манеру поведения – у нее был богатый опыт работы с клиентами. Этот человек уверен в себе, и с деньгами у него все в порядке. С такими поговорить – одно удовольствие. Она взмахнула густо накрашенными ресницами и улыбнулась.
– А его нет. Пантелеймон Андреевич приболел. Но я готова вас выслушать.
– Видите ли, я по личному делу… – Влад понял, что дама не прочь пококетничать, и решил этим воспользоваться. – Я друг покойного Жени Ковалевского. Мы сотрудничали. А теперь… возникла проблема. Вы понимаете, о чем я говорю? Может быть, Пантелеймон Андреевич чем-то поможет?
Конечно, она знала Евгения. Какое жестокое убийство! Она была на похоронах вместе с хозяином. Если этот молодой человек имел дело с Ковалевским, то Пантелеймон Андреевич, возможно, согласится ему помочь. Во всяком случае, лучше быть с ним полюбезнее. Она снова улыбнулась, но, вспомнив о смерти Евгения, тут же стерла улыбку и потупила хитрые глазки.
– Непременно, непременно поможет. Жалко Евгения. Какой был чудесный специалист, какой человек! Всегда поздравлял меня с днем рождения. Единственный сын у матери… Мы все подавлены этой трагедией, – она притворно шмыгнула носиком. – А Пантелеймон Андреевич просто заболел от всего этого кошмара. На него столько сразу свали – лось! Беда одна не ходит…
– Что вы говорите! Еще что-то случилось? – Влад сочувственно уставился на секретаршу, мысленно заклиная ее продолжать. Впрочем, это явно было лишнее. Риту уже «понесло».
– Сын Пантелеймона Андреевича заболел, ни с того ни с сего, – она понизила голос и придвинулась поближе к Владу. – Вдруг начал тени собственной бояться, сон потерял, похудел килограммов на десять. Что делать? Уж отец его и так, и сяк убеждал… священника даже привозил к нему на квартиру, освятили там все, ладаном обкурили. А толку?.. Он как шарахался от каждого шороха, так и шарахается. В каждом углу ему то черти, то призраки мерещатся. Ника пришлось отвезти в психбольницу! Представляете?
– Неужели до этого дошло? – притворно удивился Влад. – Но почему? Он что, представляет опасность для окружающих?
– Насчет окружающих не могу сказать… Хотя нет. Бедняжка настолько перепуган, что сам себя боится! Вообразите: взрослый парень прячется под кроватью или запирается в ванной, и никакими силами невозможно его оттуда вызволить – кричит не своим голосом, цепляется за все, что попало под руки. Пантелеймон Андреевич испугался, что в таком состоянии он может причинить себе вред, вот и…
Она опустила голову.
– А что врачи говорят?
– Боже, что сейчас знают врачи? Они сами спрашивали у Пантелеймона Андреевича, что с его сыном. А тому-то откуда известно? Он в полнейшем недоумении. Кто бы мог подумать?! Приличный мальчик, приличная семья… Бедный Ник!..
Что-то в интонации секретарши показалось Владу неестественным, как будто в стройном и благозвучном аккорде появилась резкая фальшивая нота. Похоже, хозяин ломбарда знает о том, что произошло с его сыном, гораздо больше, чем сообщил врачам. В таком случае эта яркая модная дама в слишком короткой юбке тоже владеет более обширной информацией.
– Но что говорит сам Николай? Кто-нибудь спрашивал его, что случилось? Чего он так боится?
– Конечно, спрашивали! И Пантелеймон Андреевич, и врачи – все спрашивали. Только никто ничего не смог от него добиться. Молчит, и все! Как будто в рот воды набрал. Трясется, как в лихорадке, и молчит. Я думаю, – Рита перешла на шепот, – месть мертвецов – вот что это такое!
– Не может быть. Мертвецов? Каких мертвецов? За что они мстят Нику?
– Как за что? Он же нарушил их покой! А вы знаете, как они этого не любят?!
«Чертовщина, – подумал Влад. – Что она несет?»
Видимо, его мысли отразились на лице, потому что Рита тут же принялась горячо убеждать его в своей правоте, приводя массу аргументов.
– Я вижу, вы не верите. Никто не верит. А я точно знаю – это мертвецы. Ник открывал гробы! Что-то там доставал…
– Так он что же, на кладбище могилы раскапывал?
Влад подумал, что нужно обязательно поговорить с Николаем. Возможно, удастся узнать у парня то, что он скрыл от отца и врачей.
– Вроде нет. Они с другом ездили куда-то, искали старые склепы, заброшенные захоронения. Надеялись найти там драгоценности… или что-то еще. – Рита задумалась. – Теперь мертвецы за Ником охотятся, требуют вернуть украденное.
– Так он и в самом деле что-то нашел?
– Наверное. – Рита пожала плечами. – Хотя никто ничего не видел. Пантелеймон Андреевич говорил, что в больнице ему сиделка рассказала, будто Ник в бреду про призрака какого-то бормотал, который его преследует… и про серьгу с рубином. В основном про серьгу… И знаете, что странно? Серьги ведь парное украшение! А он все про одну…
Влада аж пот прошиб. Сердце забилось где-то в горле. Вот оно что! Серьга! Ах, какая удача!
– Да, история… – с трудом сохраняя самообладание, вымолвил он. – Пантелеймон Андреевич, наверное, сильно переживает?
– Еще как! Ведь это его сын родной, притом единственный. Господи, вот горе-то!
– Простите, а в какую больницу положили Николая? Хочу проведать его. Жалко парня.
Влад, скрывая нетерпение, записал адрес больницы, вежливо распрощался и, провожаемый томным взглядом секретарши, вышел из ломбарда. Ему хотелось как можно скорее увидеть Ника…
ГЛАВА 25
