хваткой.
Круто повернувшись, Брюс тоже приказал своему человеку не ввязываться в драку.
Через несколько минут все успокоились и расселись по своим местам, хотя было видно, что каждый чувствует себя не в своей тарелке.
— Эй!
Бет с трудом открыла опухшие от слез глаза, не до конца уверенная, что слышит настоящий голос. Может быть, от отчаяния у нее просто разыгралось воображение?
— Эй! Взгляните вверх, миледи!
Перекатившись на спину, Бет подняла глаза.
— Якоб? — Слезы чуть вновь не полились из ее глаз. — Слава Богу!
— Ш-ш… — Мальчик с тревогой оглянулся и, убедившись, что никого поблизости нет, вновь обратился к ней: — Отодвиньтесь в сторону, миледи, чтобы я мог бросить нож. Наш господин никогда мне не простит, если я вас ненароком убью.
— Он здесь?
— Да, миледи. Пожалуйста, побыстрее, иначе меня могут схватить.
От радости у Бет все смешалось в голове, однако она все-таки сумела откатиться в сторону, как просил Якоб. Через секунду послышался звон металла.
Бет едва не рассмеялась, увидев прямо перед носом серебристый кинжал Рейчел. Она намеревалась спросить Якоба, когда придет Дункан, но мальчуган уже исчез.
Решив, что он сообщит о ней Дункану, Бет, прилагая массу усилий, добралась до ножа и попыталась взять его, но не тут-то было: затекшие пальцы никак не могли нащупать лезвие.
Наконец, после долгих мучений, ей все же удалось это сделать, и она принялась перепиливать веревки, которыми была связана, моля Бога, чтобы не порезать себе запястья.
Когда Дункан увидел, как в дальнюю дверь заглядывает Якоб, он облегченно вздохнул. Слава Богу, мальчишку не поймали.
Поставив кружку на стол, Дункан не спеша произнес:
— Спасибо, Брюс, но, мне кажется, мы и так уже злоупотребляем твоим гостеприимством. Нам пора возвращаться на свою землю. Остается лишь молить Господа, чтобы моя жена осталась жива. — Многозначительно помолчав, он прибавил: — И чтобы Господь был благосклонен и не оставил своей милостью подонков, похитивших ее, поскольку, когда я их найду, им не будет пощады.
Он медленно поднялся и, якобы случайно, смахнул со стола наполовину пустую кружку. Кружка со звоном ударилась о каменный камин, и, когда взоры всех присутствующих обратились на нее, Якоб незаметно проскользнул в комнату и прижал руку к груди. Дункан почувствовал невыразимое облегчение: мальчик нашел Бет. Оставалось надеяться, что она жива. Впрочем, если бы было иначе, Якоб вел бы себя по-другому.
Дункану потребовалось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы спокойно провести своих людей под пристальными взглядами воинов Брюса по освещенному факелами двору к конюшне, где находились их лошади.
Отойдя в темный угол конюшни, он быстро сбросил свой камзол и капюшон и отдал все это Ангусу, который так же быстро протянул ему моток веревки, который прятал под пледом.
Боясь ответа, Дункан шепотом спросил мальчика:
— Где наша миледи?
Якоб, который в это время надевал плащ Ангуса, тоже шепотом ответил:
— В темнице, милорд. Вид у нее ужасный, но она жива.
— Слава Богу! — Он бросил взгляд на Ангуса, который надевал его камзол и капюшон, и, держа в руке веревку, прошептал: — Спасибо тебе, Якоб. А теперь поскорее надевай шлем Ангуса и его камзол.
Когда Якоб сел на лошадь Ангуса, Дункан скрылся в тени конюшни, моля Бога, чтобы его люди благополучно добрались до дома. Ангус, сидя на Рэнсоме, выехал из конюшни и, построив людей по трое, не оглядываясь, поскакал по двору замка к воротам.
Глава 28
Минуты казались Бет часами, пока она сосредоточенно массировала затекшие руки и ноги, пытаясь восстановить кровообращение, как вдруг над ее головой вновь послышались тяжелые шаги. Она испуганно вздрогнула. Моля Бога, чтобы это был Дункан, но, не уверенная до конца, Бет поспешно натянула на голову капюшон и приняла первоначальную позу, сделав вид, что руки у нее связаны.
Догадавшись, что охранник смотрит на нее сверху, она, чувствуя страх и сухость в горле, жалобным голосом взмолилась, чтобы он дал ей воды и еще — одеяло.
— А, так ты очнулась, — хмыкнул мужчина.
Не успела Бет и глазом моргнуть, как на голову ей обрушился холодный ливень. Едва не задохнувшись, она с трудом удержала руки за спиной, а охранник тем временем поливал ее самыми грязными ругательствами, которые только знал.
Когда он наконец ушел, Бет стащила с головы ненавистный капюшон и, в свою очередь, выругалась. В следующую секунду она вдруг отчетливо поняла, что ей совсем не хочется плакать, и очень этому удивилась. Впрочем, чему удивляться, Дункан здесь, совсем рядом, и он спасет ее, как только у него появится возможность.
Отодвинувшись подальше от мокрого и грязного места, где ей пришлось сидеть, Бет от нечего делать мысленно представила календарь. Сначала она посчитала, сколько дней прошло с того момента, как она вышла замуж, потом, сколько прошло с последнего дня месячных — она старательно избегала делать это после того, как стала свидетельницей родов малышки Мэри. Оказалось, тридцать семь. Не может этого быть! Обычно месячные приходят у нее ровно через двадцать восемь дней. Прикусив губу, Бет принялась считать снова.
Время тянулось невыносимо медленно, но Дункан терпеливо ждал, когда обитатели крепости Брюса устроятся на ночлег. Точно так же, как в Блэкстоуне или у Кемпбелла, войти в этот замок можно было только со двора. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Если бы кто-то мог его прикрыть, Дункан непременно попытался бы отыскать потайной ход, однако такой роскоши ему никто не предоставит, а времени оставалось все меньше и меньше.
Наконец, когда перевалило за полночь, замок окутал холодный лунный свет и все утихло, Дункан глубоко вздохнул и, моля Бога, чтобы Бет была все еще жива, выскользнул из конюшни. Стараясь держаться в тени, он прокрался к внутренней двери замка и отодвинул щеколду.
Как он и надеялся, дверь оказалась не заперта, чтобы ночная стража, которая обходила дозором владения Брюса через равные промежутки времени, могла беспрепятственно входить и выходить. Дункан потянул за ручку и, когда дверь бесшумно приоткрылась, мысленно поблагодарил того человека, который добросовестно смазал дверные петли.
В большом зале стояла полная тишина; снизу, из подземной темницы, тоже не доносилось ни звука.
Дункан стал осторожно спускаться вниз. Решив, что Брюс взял Бет в плен, чтобы получить за нее выкуп, он никак не ожидал, что Якоб отыщет ее внизу, и приказал проверить, нет ли там Бет, лишь на всякий случай. На самом деле он не сомневался, что ему придется провести ночь, обыскивая комнаты замка. То, что Брюс заточил Бет в темницу, ясно говорило о том, какую судьбу он ей уготовил. Теперь подонок дорого заплатит за это.
Заметив на нижней ступеньке лестницы рядом с решеткой темницы дремлющего охранника, Дункан замедлил шаг и, осторожно подобравшись к нему, приставил к его горлу кинжал. Как он и ожидал, мужчина мигом проснулся. Дункану было очень важно, чтобы негодяй узнал, кто его убьет. Схватив охранника за волосы, он запрокинул ему голову, взглянул в полные изумления глаза и полоснул кинжалом по его шее. Послышался булькающий звук, и алая кровь хлынула из горла, обагрив грудь несчастного, ступени лестницы и даже стены.
Заметив над головой охранника ключи, Дункан оттолкнул его и заглянул через решетку вниз, но ничего не смог разглядеть в кромешной мгле.
Поспешно вставив ключ в замок и открыв отлично смазанную решетку, он шепотом позвал:
— Бет, ты здесь?
Снизу не донеслось ни звука, и Дункан похолодел. «О Господи, только бы она была жива!» Он крикнул
