Марсианин

– Угу. Интересно. Совпадение или закономерность? Впрочем, все можно списать на панику от катастрофы, – подумал вслух полковник, расхаживая по кабинету и продолжил: – Еще предстоит выяснить, что за шиза у этих подростков с идиосинкразией на государственный флаг, герб Союза и вообще на военных… Как увидали флаг СССР и лычки наших ребят из военных, так побледнели все разом. Сам видел, а то бы в пересказы не поверил. Н-да! Вот это уже загадка. Может, это какие-то поля наших установок так повлияли? Черт его знает! Правда, есть предположение. Крайне дикое, но в рамках разумного… Ты что-то хочешь добавить?

Полковник заметил, как у капитана вдруг слезла с лица всегдашняя улыбка и Куманин побледнел.

– Да тут мы только что допрашивали физиков, как мы уже докладывали, и они сказали буквально следующее: «Вышка ретранслятора – не наша. Маркировка деталей – английская, тайваньская, китайская. На кожухе одного из блоков трехцветный флаг, какой был у генерала Власова, и герб в виде двуглавого орла».

– Генерала-предателя? Генерала РОА[26]?

– Да.

– Та-а-ак! – протянул полковник. – А ну-ка, давайте-ка поподробнее то, что физики наговорили…

Потерянный ключ

Через четыре дня после аварии стала складываться вполне определенная картина происшедшего. Как у физиков, так и у военных, специалистов, прикомандированных к Полигону для расследования причин аварии.

Также всплыли некоторые детали настолько скандального плана, что на высшем уровне тут же было принято решение придать всей истории с аварией на Полигоне одну из высших степеней секретности. Именно по этой причине было принято решение всех участвующих в расследовании и спасательных работах собрать и взять с них подписку о неразглашении.

После этого, так как надо было организовывать работу по-новому, генерал собрал всех руководителей на совещание.

– Я напоминаю товарищам из спасателей, а также полковнику Бурденко, что они дали подписку. То есть согласны с тем, что все, что здесь далее произойдет, и все, что здесь будет сказано или показано, является государственной тайной. Так?

Присутствующие закивали.

– Итак, товарищи, я собрал вас, чтобы сообщить об очень серьезном повороте дела. Вот тут, – генерал поднял папку над столом, – подробный доклад, который не оставляет никаких сомнений, что в Зоне во время катастрофы оказалась группа туристов из райцентра. Пропали в полном составе. На контрольные пункты не вышли. Связь с ними установить не удается. Всего в составе группы шесть человек. Люди бывалые. За плечами имеют большой опыт лыжных походов. Заблудиться не могли в принципе. К ним на маршруте присоединился Юрий Чернов – инженер-исследователь нашего проекта, и… – генерал сделал эффектную паузу, – всем известная личность по прозвищу «Марсианин». То есть общее количество пропавших, вместе с присоединившимися к группе, на настоящий момент – восемь человек.

Люди зашевелились, переваривая такую неожиданную новость.

– То, что Владимир в составе группы, установлено достоверно, – продолжил генерал, – его фамилия и паспортные данные вписаны в маршрутную книжку группы руководителем похода, с которым он знаком давно. В экипировке группы – две погонялы. Момент исчезновения сигнала обеих погонял точно совпадает с конечной фазой разрушения Шара. Мы запросили записи с обрабатывающих центров. Там, естественно, не писалось ничего о координатах, но автоматическая запись о пропаже сигнала имеется. Поэтому, сопоставив маршрут движения и время прохождения ими контрольных точек, мы установили, что группа по плану должна была остановиться на ночевку вот здесь. На поляне.

Генерал взял указку и, повернувшись назад, сидя, показал на нужное место. На карте красной линией был очерчен контур Зоны поражения. Указка ткнула близко к ее центру.

– Как видите, место их ночевки находится в четырех километрах от эпицентра вывала леса. Даже если они стали на ночевку в другом месте, то все равно на тот момент могли находиться только внутри Зоны. Это значит, что к тому, что мы уже имеем, добавляется задача найти и вытащить наших соотечественников, туристов. Куда бы они ни попали. А то, что в составе группы находится «Марсианин», добавляет этому делу сугубо политический окрас. И весьма скверный.

Генерал помолчал и обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.

– Вот такая вводная. Заслушаем соображения о том, что надо сделать, но в первую очередь… полковник Бровко. Ваше ведомство и ваши подопечные.

– Так как по своему ведомству мне пока сказать особо нечего, ибо все присутствующие слышали мои предыдущие доклады, то, – полковник кивнул на координатора проекта, – я думаю, что координатор лучше меня доложит. Я, если что, дополню.

– Хорошо, – согласился генерал, навалившись грудью на стол. – Тогда послушаем координатора.

Координатор, мрачный как туча, пододвинул к себе папку и открыл на закладке.

– На настоящий момент, – начал он, – установлено, что с вероятностью порядка шестидесяти процентов в ту ночь над лесом образовалась гигантская и, что особенно надо отметить, непрерывная одиночная инверсия вакуума. Радиусом около двенадцати-пятнадцати километров. Разброс происходит из-за неясности точной локализации центра инверсии, хотя чисто географически центр мы знаем весьма точно. Неизвестна высота центра над поверхностью земли. Если все наши расчеты и модели верны, то, вероятнее всего, в момент схлопывания инверсии произошел обмен между двумя вероятностными версиями миров – нашим и каким-то еще, очень похожим на наш по физическим и прочим характеристикам. То есть часть нашей местности, попавшей в зону охвата Шаром, переместилась в тот, иной мир, а на ее место был переброшена часть местности из того мира. Я понимаю, что для многих, здесь присутствующих, данное сообщение будет выглядеть как запредельная фантастика, но совокупность фактов и характер разработок, производимых на Полигоне, говорят за то, что все обстоит именно так.

– Вы даете только шестьдесят процентов на достоверность вашей версии, – сказал координатор от спасателей, – то есть, возможно, все не так фатально…

– Возможно. Но, по моему мнению, теоретики наши, раз обжегшись, дуют на воду, занижая вероятность. Я бы дал процентов на двадцать – двадцать пять выше.

– Но как их ОТТУДА, то есть из иного мира, как вы сказали, достать?!

– Только продолжить разработку темы, но уже с несколько иными параметрами. Они будут отличаться от тех, что были изначально заложены в техзадание, но на общий результат это повлияет мало.

– Не получится ли так, что, продолжив разработку, мы тем самым поставим под угрозу жизнь людей всего района? – тут же спросил генерал. – Ведь тот эффект, что поглотил огромный по площади кусок местности, вашими теоретиками предусмотрен не был.

– Да. Не был. Но, как показывают последние проработки, он может быть поставлен под контроль. А если задаться целью обеспечить безопасность городка, то я бы предложил на время серий пусков отселять или вообще отселить в Белкино и прилегающие населенные пункты наличный персонал. Конечно, придется закрыть для посещений более значительный по площади район.

– Я вижу только такой выход, – развел руками координатор, ожидая вердикта генерала.

– Еще есть у кого что добавить?

– Все равно дичь какая-то… – заметил координатор от спасателей. – Фантастическая дичь.

Поднял руку полковник отдела безопасности Полигона:

– Есть дополнения.

Генерал кивнул.

– Вероятно, кто-то из вас невнимательно слушал мои предыдущие доклады. Поэтому, а также для просвещения наших спасателей, которые могли об этом только сплетни слышать, поясню.

У нас в Зоне валяется вышка.

Не наша.

Не советская.

Не американская.

Вообще никому не принадлежащая.